Не в полумраке зала со столиками и не в постоянно мигающем и меняющем цвета освещении танцпола он тоже выглядит иначе. Может, не так кардинально иначе, как я – с боевой вечерней раскраской и без нее, но тоже заметно. Лицо острее, скулы четче, линия подбородка резче – вчера ночью игра света и тени скрадывала эту резкость его черт. И цвет лица другой – там он казался смуглым, а сейчас, наоборот, бледный, под тонкой кожей почти видны вéнки. Рот широкий, губы узкие, и шрам еще заметнее. При свете дня он уже не кажется таким загадочным, как вчера, но так еще сильнее проявляется его хищность. Не только в лице, но и в движениях. Все в нем как бы говорит "не связывайся со мной". Все, кроме его улыбки. Она осталась неизменной – такая же ошеломительная и чарующая, насмешливая и дразнящая, и ей по-прежнему невозможно сопротивляться. Улыбка противоречит пиратским – я, наконец, нахожу, подходящее определение – чертам лица, пытаясь раз за разом убедить меня, что ее хозяин хороший парень. И мне становится интересно, кто из них отражает настоящего Дэна, а кто не более чем панцирь, маска или костюм супермена.
Видимо, в какой-то момент я чересчур увлекаюсь разглядыванием или, скорее, разгадыванием, что он замечает мой пристальный интерес. Взгляд его прозрачно-зеленых глаз – странно, вчера они казались мне темным, почти черными, – меняется, становится колючим, и в глубине глаз снова пляшут рогатые чудаки.
– Ну и что решила? Я нравлюсь тебе еще больше, чем вчера, или таки меньше? – он насмешлив, как и его ухмылка.
Вопрос слишком уверенного в себе человека, но мне кажется, что ответ для него важен. Пффф, с чего бы?
– То есть, что нравишься, ты не сомневаешься? – принимаю я его игру.
– Неа, – вальяжно говорит Дэн, вытерев руки салфеткой и допив остатки колы.
– Допустим, нравишься, – не отпираюсь я.
– Сильнее, чем вчера? – настаивает он интонацией следователя на допросе.
Какими их показывают в кино – живьем я, конечно, допросов не видела, хотя папа имеет некоторое отношение к правоохранительной – конкретно, исполнительной – системе. Но эта не та работа, на которой можно появиться с детьми.
– Пока не разобралась, – решаю быть честной. Тем более это самый простой ответ. И самый для меня безопасный.
И преждевременных авансов ему отвешивать не хочется, и незаслуженно обидеть тоже.
Когда он возвращается с кофе для себя, я вспоминаю, каким вопросом задавалась всю ночь и все утро.
– Можно теперь я спрошу?
– Если не про планы на жизнь, валяй, – внешне равнодушно разрешает он, но я замечаю, что ему любопытно.
– Почему в клубе объектом своих улыбок ты выбрал меня, а не Вику?
– Вику? – не понимает он, но потом к нему приходит догадка, я вижу, как это отражается на его довольно непроницаемом лице. – Это ту блондинку, которая ушла с Лёхой?
– Её, да.
Я удивлена – как можно не запомнить Вику?!
– А почему я должен был выбрать её? – И голос, и выражение лица – все указывает на то, что он искренне не понимает вопроса.
– Ну… – теряюсь я в формулировках.
ebooksa