— Против.
— А вчера заставила рыть яму.
Откровенно сказать, я не нашлась, чем ответить. Мужских рук в хозяйстве мне точно не хватало. Мужских, заметьте, а не ведьмовских.
— Ладно, мой новый садовник, — скрипнула я зубами, понимая, что сама открыла ведьмаку лазейку в магической клятве. — Мне не нравится твой заговоренный сад камней. Убери.
Я резко дернула подбородком в сторону каменного круга:
— Завтра.
— Сейчас.
— Сейчас не могу. — Изображая вселенскую печаль, он потер поясницу. — Спину сорвал, пока дотащил тележку. Не жалко согревающей растирки для усердного работника?
Ответом ему послужил убийственный взгляд.
— Ясно, никаких растирок, — хмыкнул он и кивнул в сторону дома: — Там тебя дожидаются.
Я обернулась. Гретта с Эльзой, с жадностью следящие за нами из окна, с зачарованным видом синхронно подняли руки — одна правую, другая левую — и помахали. Ведьмак хмыкнул, схватил небрежно наброшенную на ветки кустов рубашку и прикрыл телеса, будоражащие девичьи фантазии.
— Увидимся, дорогая соседка… — Он делал вид, будто на секунду призадумался. — Мм-м… Хотя ты же мне теперь хозяйка, да?
Он сжал ручки тележки, поднял ее и резко толкнул. Деревянное колесо подскочило на кочке и как-то ловко скатилось в углубление, где крепко сидел куст горного табероуса. Незаменимое для косметических паст растения было вкопано так, что до него не добрался Йосик и не раздавил коробочки с розовой пыльцой на жилистом стебле. Но мой новый сосед оказался проходимее табуретопса.
— Осторожно, — воскликнула я. — Там…
Раздался хлопок. В ведьмака ударило клубящееся облако ярко-розовой пыльцы. Со стороны дома донесся испуганный вскрик. Я успела прикрыться магической заслонкой, красящий пигмент захватил лишь подол платья и носы туфель, из-под него торчащие, а вот соседа накрыло. Он-то о коварности горного растения, похоже, понятия не имел.
— Там посажен табероус, — тихо договорила я и, помахав рукой, развеяла магию, любезно позволившую мне избежать большой стирки.
Зато пыльца табероуса не плавала по воздуху, а моментально прилипала на ближайшие поверхности. На травку, кусты, обалдевшего от цветочной подлости ведьмака. Он замер в напряженной позе, сжимая ручки тележки. Сказала бы, что до побелевших костяшек, но пальцы, рукава и кузовок окрасились жизнерадостным цветом королевской фуксии. Зато спина осталась чистенькой.
— Эта пыльца используется почти во всех косметических притирках, — зачем-то пояснила я буквально жизненную необходимость каждой светлой чародейки вырастить в огороде подлое растение.
Сосед резко повернул голову. С розового лица осыпалась пудра. Глаза горели от ярости.
— Не открывай рот, — Я выставила вперед указательный палец. — Она отвратительно горькая.