Порочные

И мой вопрос совсем не понравился Никите. Он вновь начал ходить из угла в угол, чуть ли не рвал на себе волосы.

— Неважно! — вдруг бешеным голосом заорал он и перестал ходить. Потом вдруг приблизился ко мне и наклонился прямо к моему лицу. — Все это неважно… Уже нет… Теперь у меня другая цель… Другая… Он сделал мне больно, очень больно! Заставил меня плакать! Он унизил меня! Унизил!

Никита выкрикивал эти слова мне прямо в лицо, а сам продолжал плакать. Его лицо покраснело, глаза опухли, а из носа уже давно текло. Отвратительное зрелище. Хотя я не думала, что он мог выглядеть в моих глазах ещё хуже, чем тогда, когда я застала его и Лесю. В нашей постели. Ясное дело, они там не лук перебирали.

А боль, хоть и не усиливалась, стала беспокоить меня чаще. Нужно что-то делать! Я должна спасти своего ребенка!

— Я заставлю… Заставлю его плакать. Он будет просить прощения на коленях, будет целовать мои ботинки! И только если я ему разрешу!

Мне нужно в больницу. Я больше не могла выслушивать этот бред. Я ничего не понимала. И не хотела понимать. Мне нужно в больницу. Но как достучаться до Никиты? Как заставить отвезти меня в больницу? И есть ли вообще надежда, что он придет в себя? Меня стали одолевать сомнения, мне казалось, что Никита что-то принял. Какие-то наркотики. Ведь когда он был пьяным, то вел себя совершенно по-другому.

— Ненавижу! Ненавижу его! — продолжал яростно бормотать себе под Никита, время от времени размазывая слезы и сопли по лицу.

— Никита, послушай меня, — я больше не могла позволить себе плакать, мне нужно собраться ради детей. — Послушай меня! Хотя бы ради того, что между нами было…

— Ты веришь мне? — неожиданно перебил он меня. — Веришь?

Растерянно моргнула. Господи, что он говорил несколько минут назад? Я была сосредоточена только на своей боли. И совсем не вникала, что он рассказал.

— Верю во что? — спросила аккуратно, боясь, что Никиту может разозлить моя невнимательность.

Сейчас этот человек был непредсказуем. Не знала, что ожидать от него в следующую секунду.

Никита сглотнул и вытер пот со лба.

— Ну, — он неопределенно махнул рукой в воздухе, — в то, что меня избил твой Костылев?

Ответила без раздумий.

Мне нужно в больницу.

Мне нужно в больницу!

Мой ребенок может умереть, а я вынуждена играть в психологические игры со своим бывшим парнем, чтобы он не убил меня.

— Конечно! — даже закивала головой для убедительности, — Конечно, верю!

Никиты выдохнул. С облегчением. И улыбнулся.