И правда, его добродушие казалось слишком подозрительным, хотя я упорно гнала от себя эти мысли – буду наслаждаться каждым днём, а там посмотрим.
Дорога выдалась спокойной, без происшествий – мы могли не опасаться банд разбойников. Если кто и остался в этих горах, то теперь они затихли надолго. Конечно, врата уменьшали возможность напороться на лихой люд, большие расстояния всё равно приходилось преодолевать пешком. К тому же, не все обозы могли втиснуться в пространственный проход.
Лёжа ночью под бескрайним, полным звёзд, бархатным небом, я думала. Вспоминала. Закрывала глаза и представляла, что это не ветер гладит раскрасневшиеся щёки, а тёплые нежные пальцы.
После ночёвки в окрестностях Лестры мы вошли в город – рассвет только занимался. Алый с розовым, он заставил черепичные крыши гореть и переливаться совсем осенними красками, и пряное дыхание отчётливо витало в воздухе.
Я смотрела по сторонам и не могла до конца осознать, что наконец-то попала в большой мир. Тот побег на праздник Маков был лишь прелюдией, когда я увидела кусочек иной жизни, но в этот раз всё было другим – больше, глубже, шире. Равнина проникала в мою кровь, душу, сердце. И, если её оттуда вырывать, то только с мясом.
Лестра была огромной и немного пугала, но от этого страха сердце радостно трепетало, и хотелось со всей силы броситься новому непривычному миру навстречу. От разноцветья рябило в глазах, а голова кружилась от запахов – на ярмарку съехались торговцы со всей Арнерии, привезя уйму самых невероятных товаров. Безделушки, посуда, оружие, ароматные масла и мыла, ленты, ткани… У меня просто глаза разбегались, и, дай мне волю, скупила бы всё, до чего дотянулись руки!
А ещё я увидела беловолосых северян с кожей тонкой и светлой, как лепестки лилии, и прозрачной, как шёлк. Увидела шумных загорелых южан с вязью цветных татуировок, с немыслимыми причёсками и в совершенно неприличной одежде. Они гомонили, как сороки, сверкали белозубыми улыбками и, кажется, ничего и никого не боялись.
– Чего по сторонам глядишь, ворон считаешь? – недовольно бурчал отец, раскладывая на прилавке амулеты.
В нашей палатке словно ожил осенний лес – когда солнце падало на расшитую металлическими нитями ткань с узорами из листьев, те горели багрянцем и золотом. Я, как лесная фея из сказок, была одета в зелёное платье, а в волосы вплела гранатовые бусины.
– Прости, отец, я не нарочно, – и взгляд невинный-невинный. Как у овечки.
Знал бы он, что я задумала, оторвал бы голову.
– Раз уж я тебя сюда взял, будь добра, веди себя скромно и рот не разевай понапрасну. Да смотри в оба, чтоб ворьё не вздумало поживиться нашим товаром!
Я кивала и продолжала скользить взглядом по разношёрстной толпе, надеясь увидеть знакомое лицо. Каждый раз вздрагивала, стоило появиться в людском море темноволосой макушке, но каждый раз не он, не он…
– Эй, почём вот эти самоцветы? – обратился ко мне противный старикашка, разодетый в яркие тряпки. Он брезгливо осматривал прилавок, словно на нём были разложены не амулеты, а тухлые яйца.
Проглотив столь откровенное пренебрежение, я изобразила на лице улыбку. Как назло, куда-то отец с Ормом отошли! Кажется, кто-то из искателей поймал воришку, требовалось разобраться. А я осталась один на один с покупателями, совершенно растерянная.
– Сколько? – старик приложил ладонь к уху, услышав цену. – Вы там что, совсем рехнулись? За какие-то булыжники! А если амулет работать не будет, кто мне денежки вернёт? А? чего? Не слышу, громче говори, девчонка!..
Он ушёл, выпив у меня всю кровь. Я украдкой смахнула пот со лба и выдохнула – оказывается, торговать на ярмарке совсем непросто, здесь никто не смотрит на меня с уважением и благоговением. Напротив, одни пялятся, как будто у меня две головы и пять рук, другие бросают сальные взгляды, так, что хочется как следует умыться, а третьи ходят мелкими группками и гадят исподтишка. Одного из искателей вообще загнали в угол и хотели побить городские бездельники, но наши мужчины его вовремя отстояли.
– Как торговля, Монка? Много продала? – подошёл сияющий Орвин. Двоюродного брата тоже взяли в Лестру, чему я была несказанно рада. Всю дорогу мы подбадривали и смешили друг друга, как будто каждому снова было по десять лет. И хорошо, что никто не уловил в моём смехе панических ноток!
Конечно, отец с дядюшкой Льерром ворчали, но приструнить нас окончательно так и не смогли. А меня шутки братца отвлекали от тягостных мыслей и, благодаря Орвину, я на время забывала ужасные картины посвящения Иниры.
– Торговля идёт. Ещё немного, и тебя переплюну!
ebooksa