– Тихо, не ори, – прошипела подруга, прикладывая палец к губам, и я заметила, как сильно они потрескались. И без того тоненькая Сора исхудала ещё больше, побледнела, а глаза казались припухшими, будто она долго плакала.
Вина, а за ней и боль – обжигающая, безжалостная, набросились с новым пылом. Я и подругу будущего лишила – она любила Орма! Они пожениться хотели.
– Твой отец не знает, что я здесь, – заговорила она торопливо. – Орвину удалось раздобыть в тайнике своего отца амулет, вскрывающий засовы. Теперь твой братец стоит снаружи, сторожит и слушает камни – чтобы вовремя заметить чужое приближение.
И Орвин здесь? Я позволила себе выдохнуть – после того ужаса казалось, что он презирает меня.
– Спасибо, – я сжала руку подруги. – Не знаю, что бы я без вас делала…
А она смотрела на меня, и я видела в её взгляде немой вопрос. Он ломал меня, вспарывал шитое тонкими нитками самообладание – я чувствовала, что снова рассыпаюсь на кровоточащие лоскуты.
– Сора… – я сглотнула сухой ком. – Мне так жаль…
Её губы задрожали, и Сора опустила лицо. Подавила всхлип.
– Что же всё-таки случилось? Почему Орм… – она так и не смогла произнести слово «умер», как будто это могло заставить нас обоих окончательно поверить в страшную правду.
И я рассказала ей. Открыла душу впервые с той ночи, когда встретила Зверя-из-Ущелья в одном из коридоров Скального города. С каждым словом с плеч как будто снимали по камню, и, несмотря на то, что дыхания не хватало, мне становилось легче.
Подруга смотрела на меня глазами, полными слёз и сочувствия. А я ожидала, что Сора будет презирать и ненавидеть меня, как и все, кто стал свидетелем той сцены, но её душа оказалась добрее и шире, чем у меня самой.
– Ох, Рамона… – выдохнула она и, обняв меня за плечи, прижала к себе. Крепко-крепко, как в детстве, когда мы обе были ещё несмышлёными малышками и не стеснялись проявления своих чувств. – Мне так сильно его не хватает!
Мы рыдали друг у друга в объятьях, оплакивая свою судьбу и несостоявшуюся любовь. Даже время замедлило бег, а скалы застыли в траурном молчании.
– Прости, что тебе пришлось пережить всё это в одиночку, – произнесла Сора, когда слёзы иссякли. – Прости, что думала, что ты сильнее всех нас и не нуждаешься ни в поддержке, ни в помощи. Я думала, ты – кремень, которому неведомо такое чувство, как любовь, и что чем сильнее Дар, тем меньше места для сердца. Как мы были слепы, а тебе ведь так нужно было дружеское плечо…
Сора отстранилась и утёрла мои слёзы пальцами, а я в очередной раз поняла, как она красива. Даже такая – с покрасневшим носом и растрёпанными волосами.
– Ты не виновата, слышишь? Это всё они… – скрипнула зубами. – Чёрствые, глухие, слепые, погрязшие в предрассудках. Если бы они просто выслушали и постарались понять…
– Тшш… – я погладила её по голове, видя, что ещё немного, и Сора вновь расплачется. – Меня жалеть не надо. Я не заслужила.
– Тебе нужно убираться из Антрима, – уверенно произнесла подруга. – Нужно спрятаться, иначе они не дадут тебе никакой жизни.
– Я не могу отсюда выйти, я уже пыталась. Магия меня не выпустит, – голос был на удивление спокоен, как будто я уже смирилась с вынужденным заточением.
Зачем мне бежать и куда? Меня нигде никто не ждёт.