Некромаги

— Дай слово.

— Даю, Хана.

— Хорошо. Сейчас поужинаем спокойно, а потом принесу то, что вчера оставил Констант. Он многое там начиркал, я тоже все прочитала. Великий Морс… как же земля выносит таких выродков?

Хана не мешала. Постелила в зале, ушла в свою комнату, оставив наедине с лампой и внушительной пачкой листов. Среди которых попались и корявые наброски — книга с черепом, ритуальный нож-стилет со странной трубчатой ручкой.

Я открыла сигаретницу, нажала кнопку записи и начала:

— Свидетельства некромага, попавшего в тринадцать лет в плен. Рисунки передам для просмотра при встрече…

Через двадцать минут, с пересохшим от напряжения горлом, дочитав до последней точки, остановила запись и нажала «отправить». Констант нашел мужество даже на то, чтобы прямо говорить — что сделали с ним. И смог описать, что сделали с его отцом.

Слово «принято» пришло с номеров — 0,1,3,4 и 5. В этот раз я отправила на все номера, кроме двойки, даже загадочному Парису.

Сложив сигаретницу обратно, приоткрыла окно и зарядила табачную палочку. Выкурила три подряд и бездумно рассматривала маленькую не полную луну в небе. Если Нольд в самый ненормальный для себя день, а это был именно он, иначе бы Ян не звал с ночевкой к себе, смог ответить на послание, — значит, не превратился в волка. Пальцами, а не лапами набрал «принято», и человеческую трезвость сохранял. Как же мне хотелось узнать о нем больше… Иной мир иного, проклятого своим происхождением…

Глава двадцать четвертая

Последний день на неделе, пятница, в Инквизе мне казался уже пыткой. Если прежде было страшно пошевелиться, чтобы не вызвать волну событий и информации, то теперь я маялась от бездействия и невозможности куда-то реализовать свою жажду — работать! Быть запертой в офисе, а не ходить по улицам в поисках златовласки, в поисках новых следов сектантов, оказалось не просто.

И все пропали. Троица ничего не писал о том, что там с Иваром Сольдом, а без какой-либо весточки не было смысла связываться с некромагом Фортеном. Вилли не объявлялся, и не рисковала спрашивать о нем коллег — с чего интерес, если обзавелась другим поклонником? И не писала ему сама, думая, что, наверное, он занят важным и не нужно его отвлекать. С Нольдом глухо. Ян к четырем дня прислал сообщение «Сегодня занят, на участке убийство, я прикреплен».

Предложила девушкам выбраться сегодня в кафе или в клуб, но обе сдулись и даже на завтра сказали, что планы поменялись и все откладывается на следующие выходные. В чем сомневалась — там опять на носу тесты, и обе будет сидеть здесь до посинения, готовясь к ним. В пять из Инквиза ушла с плохим настроением… что, просиживать вечер в корпусе, тупо пялясь в стену предаваясь размышлениям? Я уже обдумала все, что могла обдумать, дойдя до тупика. Открытий мозг не подкидывал, озарений тоже.

Чтобы немного убить время, с обычной ветки метро пересела на кольцевую. Один круг, а там решу — к себе, к Хане или еще куда. Обрызгала руки, устроилась в последнем вагоне — там меньше набивалось людей, и решила мужественно терпеть вонь людской мертвечины. Столько дней столицы заставили привыкнуть даже к такому. На все сейчас было плевать… за оторванностью и практически брошенностью, в чувствах проступало самое яркое — я скучала по Нольду. Хотелось его присутствия, взгляда и голоса. Чистоты вдоха того воздуха, который был рядом с ним. Яном я тоже дышала, когда попадала в закрытый салон машины, но… я неимоверно скучала по Нольду. И хотела, чтобы он, где бы ни был сейчас, взаимно думал обо мне и желал встречи.

На каждой из станций уходили люди и заходили новые. Я мельком отмечала разреженность или концентрацию запаха, вскользь обращала внимание на призраков, что цеплялись за шею или плечи носителей, не выделяя никого конкретно — некромагский шум восприятия. Тошнотворный, но мы с этим живем всю сознательную жизнь…

Повернув голову, остановила взгляд на одном человеке, моментально стряхнув с себя одурь тоски и раздумий. Мужчина, западник, с загорелой кожей, явно недавно с юга, возрастом лет шестидесяти и одет непримечательно. Обычно. Только у него на спине висел молодой солдатик в такой же песчаного цвета форме, как и у лавочника.

Я напряглась и сосредоточилась. Опыт слежки у меня маленький, я обычно из убегающих, а не преследующих. И есть разница — бежать по пятам кого-то ночью на пустынных улицах или здесь, в центре города и людей. Остаться незамеченной легко? Было бы, да, если бы не собственная яркая внешность…

А мужчина бдителен. По сторонам смотрел. Я напрямую больше не пялилась, старалась не упустить, глядя через отражение. Поднялась с места, когда тот собрался, и толпа повела нас из вагона на один эскалатор к одному выходу.

«Думай, Ева» — приказала себе, чувствуя, что поддаюсь волнению от непонимания как дальше действовать — я в узком костюме, в неудобных туфлях, с приметной темной головой и смуглой кожей, все против меня!

Внезапно у распашных ворот станции мужчина не шагнул на улицу, а завернул за широкую квадратную колонну. Я, стопорнувшись, полезла в сумку и под благовидным предлогом для толпы, застряла по другую ее сторону. Напрягла слух…