Ателье Мадам Пикок

Закрыв шторы и дверь, подперев ее стулом, я бросилась наверх, тоже закрывая дверь и подпирая ее стулом.

- Ничего, - усмехнулась я, доставая из- под пола свое платье и туфли. Ванна уже пенилась, а рядом с ней валялись разбросанные флаконы с кремами, притирками и бальзамами.

- К сожалению мне не прислали приглашение, - усмехнулась я, глядя на себя в зеркало. Роскошный воротник выглядел, как капюшон у ядовитой змеи. «Убивать поцелуем», - пронеслось в голове, а по телу пробежала сладкая предательская дрожь предвкушения встречи. Пыль с волос была смыта, и они снова сверкали золотом, как раньше. Белоснежная кожа оттеняла алую помаду.

- Вильгельмина Анна Генриетта, - усмехнулась я, глядя на себя в зеркало. О, если бы не эта убогая комната! – Это твой первый выход в свет! Еще немного и до королевского бала доберемся!

Я рассмеялась хищным смехом, глядя на жемчужную белизну зубов.

Я сбрызнула воздух духами и стала кружиться, чувствуя, как на меня оседают маленькие капельки.

Быстрым шагом я вышла из ателье, проверяя на всякий случай, не толпится ли здесь знать? Но никого не было! Значит, все на балу! Или даже на балах! Воротник пришлось прижать к шее, чтобы не помять под накидкой.

- Бесподобный Елауарий, - прошептала я, войдя в часовню. Бесподобный Елауарий обернулся, улыбаясь добрейшей из всех улыбок. – Мне нужна карета!

На его исцарапанных руках лежал брат Бенедиктус, шипя, как змея и кусая сморщенную расцарапанную руку.

- Котики так успокаивают, - блаженным голосом заметил Бесподобный, когда два острых клыка вцепились ему прямо в палец, а скошенные злющие глаза смотрели с ненавистью.

30.3

Черная карета уже стояла на дороге, а я собиралась с мыслями. Внутри что – то вздрагивало от предвкушения встречи. По телу разливался сладкий, опьяняющий азарт. Именно он и маска делали меня всесильной, дерзкой и безумной.

- Иногда все не то, чем кажется, - глубокомысленно заметил Бесподобный Елауарий.

- Вы сейчас о чем? – испуганно спросила я, думая про свою несчастную семью.

- Это я про вон ту красивую девушку. Хотя, постойте, это же лошадь, - пригляделся Бесподобный Елауарий.

Я уселась в карету, а она тронулась, неся меня на благотворительный вечер. Мы пронеслись по мосту, словно вихрь, предвещающий бурю, свернули и выехали за город. Над королевским дворцом взорвался яркий салют. Хм, во дворце сегодня тоже праздник? Ну, мы туда не едем!

Карета выехала за город, миновав несколько поместий. Я выглянула, видя, как роскошный особняк с высокими окнами и башенками облепили черные кареты, словно муравьи зефир.

- О, я вас приветствую! – слышались голоса, цоканье копыт подъезжающих карет, шелест платьев и щелканье вееров.

Я осторожно открыла двери, ступив на подножку.

– Как вы хороши сегодня! Просто умопомрачительно! – восторгался мужской голос, а вслед за ним слышался фальшивый женский смех: «Вы мне льстите! Вы еще тот льстец!»