– Опачки… Подозреваемый путается в показаниях. А мне говорил, что не девственник. Обманул?
– Люб, – Ник вздыхает. – Ну к чему эти разговоры? Я даже не помню… Почти не помню ничего – ни имен, ни внешности. Так, какое-то смутное пятно. Ну, было. Как, с кем… Знаешь, словно это было не по-настоящему. Так, просто удовлетворение потребности тела. И всё. Словно… ну, я не знаю. Не с живым человеком, а с куклой резиновой. Или… просто по необходимости. Не знаю, как объяснить. С тобой всё совсем иначе.
– Так, погоди. Кукла? У тебя был секс с резиновой куклой?
– Люба! Это просто сравнение! Ты допросишься!
– Такой грозный… Слушай, ну я просто в печали… Если ты не делал своим бывшим так приятно, как мне… Если ты к ним так относился. Коленька, какие же у них остались о тебе воспоминания?
– Мне как-то всё равно.
– А мне – нет! Я переживаю за твою репутацию. Надо порыться в твоем телефоне! И обзвонить их всех и рассказать, какой ты на самом деле великолепный любовник. Где там твой телефон?
– Э-э-э… – Он выглядит озадаченным. А потом вдруг начинает хохотать.
– Чего ты ржёшь?
– Боже мой, – Ник всё еще давится от смеха. – Люба, это просто смешно!
– Что именно?
– Твоя ревность. Если кто и может из нас двоих ревновать, то я.
– Почему это?
– Потому что ты – это ты. На тебя мужики на улице шеи сворачивают.
– Ты преувеличиваешь.
– Не имею такой привычки. Ты у меня принцесса. А я обыкновенный.
– Обыкновенный свинопас?
– Ерунду не говори.
– Это ты говоришь ерунду. Между прочим, на тебя девчонки очень даже заглядываются.
– Да? Ты так считаешь?