Вместо ответа Люба целует его в шею и плотнее прижимается бёдрами. Боже мой… Черт побери… Как же с ней офигенно!
Часам к восьми вечера следующего дня до него наконец-то дошло, что она ему не позвонит сама. Мало ли что он тоже привык, что обычно ему первому перезванивали. А не перезвонили – ну так и не больно надо. Но это же Люба Соловьёва! Хрен она позвонит сама первая. А ему хотелось слышать ее. И видеть. И просто – хотелось. Весь день одёргивал себя, заставляя сосредоточиться на работе.
Еще два часа он обламывал собственную гордость. А потом не выдержал и позвонил. Занято. Через пару минут – снова занято. Через пять минут – всё еще короткие гудки. С кем можно столько трепаться по телефону? Она взяла трубку только ближе к одиннадцати.
– Привет.
– С кем так долго по телефону разговаривала?
Люба не торопилась с ответом. Он чертыхнулся про себя.
– С Марком, – наконец-то соизволила ответить она.
– Ну и как? Наворковалась? – Да что он несёт? Но остановиться не может – что-то вдруг стало остро жечь внутри.
– На х*р посылала.
Теперь замолчал он. Если Люба… Люба!.. С ее литературным образованием и редакторской должностью позволяет себе так выражаться… Он, конечно, рад это слышать, что уж перед собой-то притворяться, но, похоже, этот урод ее достал.
– Чего так долго? С первого раза не понял?
– Угу. И со второго.
– Бедняжка.
– Марк?
– Ты!
Она мягко рассмеялась. Он улыбнулся, устраивая удобнее голову на подушке.
– Ну, если что – я тебя в этом решении всецело одобряю и поддерживаю.
– Если что – твоё одобрение мне не требуется. Ну, а ты, – она вытянулась поверх одеяла, – что полезного сделал?
– Ничего. Бездельничал. Лежу вот в постели. Вспоминаю. И… думаю о тебе.
Сказал и замолчал. Он никогда не говорил с девушками так. Об этом. О чём там разговаривать? Делать надо. Да он особо и не умеет – говорить, в смысле.