— У вас есть причины полагать, что он мог ее убить? — спросила Бри. Шеннон дернула плечом.
— Не специально. Может, случайно. Когда они ругались, они ругались по-настоящему. Никаких тебе спокойных, разумных аргументов. Они устраивали настоящие дикие сцены, — ее глаза сузились. — А однажды я слышала, как Оуэн сказал, что он не позволит ей от него уйти. Я не говорю, что он способен на хладнокровное убийство, нет, у него просто дурной нрав. Впрочем, как и у Холли.
Мэтт слегка подался вперед.
— Он когда-нибудь был агрессивен к вашей сестре?
Шеннон задумчиво поджала губы.
— Не знаю, но меня бы это не удивило, особенно… — она вдруг замолчала.
— Особенно что? — спросила Бри.
— Ничего, — опустила взгляд Шеннон.
Что она скрывает?
— Может, уже был какой-то подобный случай? — спросила Бри. — Холли никогда не говорила, что он ее бил?
— Нет, — Шеннон покачала головой. Весьма разочарованная ее замалчиванием, Бри решила сменить тактику.
— Когда вы в последний раз говорили с Холли?
— Она приходила вечером в четверг.
— О чем вы разговаривали?
— Мы поспорили насчет ухода за мамой, — Шеннон закрыла глаза.
— Она была чем-то сильно расстроена? — Бри поерзала на стуле. Собака тихо на нее зарычала, и Шеннон погладила ее по ушам.
— Когда мы с ней обсуждаем маму, то в итоге всегда расстраиваемся мы обе.
— Кто победил в споре? — спросил Мэтт.
— Никто. Тут нельзя выиграть. Когда Холли уходила, она все еще злилась. Она хотела, чтобы маму перевели в хоспис, а я была против, — лицо Шеннон раскраснелось. — Мама еще не умирает.
Голос ее, однако, звучал далеко не так уверенно.