На секунду он задумался — а чтобы он сделал, если бы кто-то навредил его семье? Потом он быстро отбросил эту мысль в сторону. Даже просто думать о таком было больно. Бри сейчас прилагала уйму усилий, чтобы восстановить отношения с семьей, но Мэтт всегда получал от своей семьи любовь и поддержку. Когда его подстрелили и его карьера скоропостижно закончилась, это его родные помогли ему пройти через все трудности.
— Как Птенчик себя чувствует? — спросила Кэди.
— Все еще нервничает, — ответил Мэтт. — Сомневаюсь, что это изменится.
— Надеюсь, для Шеннон сейчас не слишком трудно о нем заботится, — она нахмурилась. — Собака, которую забрали из приюта, может приходить в себя целые месяцы. Пожалуй, я с ней свяжусь и проверю, как там идут дела.
Кэди относилась к спасению животных со всей серьезностью и беспокоилась о каждой собаке, которую отдала в руки новых владельцев. Всякому, кто хотел взять собаку из приюта, полагалось подписать договор, в котором они обещали вернуть животное в приют, если отношения не заладятся.
— Думаю, проблемы у нее сейчас из-за всей ситуации, а не из-за собаки.
Губы Кэди сжались в тонкую гневную линию.
— Надеюсь, ты найдешь убийцу ее сестры.
Мэтта с головой захлестнуло сочувствие пополам с решимостью. Жизнь у Шеннон и так была непростая, а теперь ей приходится совсем туго, потому что Холли убили. Сестры, может, и не сходились в вопросах заботы о своей матери, но они все равно были семьей, а никого ближе семьи у тебя нет. А теперь Шеннон была совсем одна со своим горем.
Он яростно ткнул вилкой в кусок мяса.
— Не беспокойся. Найду.
Глава шестнадцатая
Бри остановила машину у самого дома. Отсюда легко можно было заглянуть в окно кухни и увидеть, что происходит в доме. Вот Дана открывает духовку, чтобы проверить, как там ужин; вот брат Бри, Адам, достает тарелки из верхнего шкафчика, пока Кайла раскладывает столовые приборы; вот Люк — он сидит за столом и пишет что-то в тетради на пружинке.
Эта совершенно домашняя картина поразила Бри в самое сердце. Всю свою жизнь она была этого лишена. После того, как родители умерли, их с братом и сестрой разлучили — Бри забрала к себе тетя и растила одна. Детство, проведенное без Адама и Эрин, оставило на ней глубокий отпечаток. Ей было трудно поддерживать близкие отношения с людьми, и она часто силой заставляла себя не принимать поспешных решений, а остановиться и обдумать ситуацию. Ее инстинкт избегать любой близости был рожден из страха оказаться уязвимой, и причиной ему было одинокое, травматичное детство. Пока родители были живы, слово «семья» ассоциировалось у нее только с насилием и ужасом. Большую часть жизни ей не было полагаться ни на кого, кроме себя.
Но сейчас Бри была взрослой, и она была твердо настроена оставить прошлое позади. Убийство ее собственной сестры помогло Бри понять, как важна для нее семья. Жаль только, что этот урок она не успела усвоить до того, как Эрин погибла.
Бри сморгнула навернувшиеся на глаза слезы, вышла из машины и направилась к конюшне. Она открыла тяжелую дверь, и в ее сторону тут же повернулись три лошадиные головы. Бунтарь, гнедой мерин Люка, заржал и лягнул дверь стойла. Тыковка наклонил голову, напрашиваясь на лакомство — или хотя бы на то, чтобы его почесали. Эту лошадку явно избаловали.
Проходя мимо, Бри почесала Тыковку по мягкому лбу, взяла с полки щетку и вошла в стойло к Ковбою. Конь породы пейнтхорс, Ковбой отличался на редкость спокойным и покладистым нравом. Он даже не шевельнулся, когда Бри провела щеткой по его гладкому боку.
— Твои белые пятна больше не такие уж и белые, — заметила она. — Ты что, сегодня в грязи валялся?
Конь переступил с ноги на ногу и опустил ресницы.
— Может, на этих выходных наконец-то станет достаточно тепло, чтобы тебя искупать, — Бри занялась его крупом, вычесывая из шерсти засохшие крупинки грязи. Ковбой был отличным конем для выезда. Он никогда не паниковал на ездовой дорожке, не спорил с наездником. Ковбой не был породистым конем, но он был здоровым, разумным и очень надежным. Бри не садилась на лошадь с самого детства, но когда после смерти сестры она впервые оседлала Ковбоя, то почувствовала себя в полнейшей безопасности. Он — как и остальные две лошади на этой конюшне — попал в забой, но Эрин удалось спасти их, буквально вытащив из стойла мясника.