Тревога тут же отключилась, зато турели теперь, все как одна, уставились на «Литвина».
– Что он сделал? – спросил Строгов, как и все дернувшийся при первых звуках тревоги.
– Сбросил маскировку, – догадался Диса.
– Сейчас посмотрим на твой «жест доброй воли», – пообещал я киборгу.
Ждать нам пришлось около часа, а затем на связь вышла Анна. Причем связалась она не с помощью сообщений, а вызвав по рации.
– Все нормально. Литвин – это Литвин. Шендра я тоже «оживила». Кроме провалов в памяти он в норме.
– Ты уверена, что Литвин – это Литвин? – спросил я.
– Я ведь говорил… – начал было Фэйтон, но я его перебил.
– Поверь мне, – сказал я ему, – эта сволочь, – я кивнул в сторону Тара, – выпутывался из таких ситуаций, выкидывал такие коленца, что я ничуть не удивлюсь тому, что он и сейчас умудрился как-то обойти все твои «незыблемые законы» и может существовать сразу в двух телах.
– Это невозможно, – покачал головой Фэйтон.
– Это сто процентов Литвин, – меж тем ответила Анна, – секунду, подожди…
– Это я, – в рации прозвучал голос Литвина, надеюсь, настоящего Литвина, того, с которым мы охотились на волков, бегали от маров и выживали в городе «Арматеха», – эта сволочь убила Дису и Строгова, Шендра, взорвала НИИ и отправила сообщение «РоботЭксу». Я все видел, но ничего сделать не мог, я…
– Все нормально, – успокоил я его, – мы уже обо всем этом в курсе.
– Я видел все его мысли, все его желания, – меж тем продолжил Литвин, не обратив на мои слова внимания. ‒ Эта сволочь вызвала «РоботЭкс» только для того, чтобы затем попытаться сбежать с Хруста во время разборок. Ему плевать на все – он просто хочет выжить и сбежать от хозяев.
Хм…я уставился на Тара. Вот, значит, как. Чего же ты, дорогой, не смылся раньше? Отчего столько пакостей нам наделал?
– Хорошо, я понял тебя, – сказал я Литвину, – отдыхай, приходи в чувство. У нас тут пока беседа…сам знаешь, с кем.
Литвин явно хотел сказать что-то еще, но передумал.
– Я…хорошо…
– Ну что же, – я повернулся к Тару, – будем считать, что твой жест доброй воли зачтен. Вот только назови мне хоть одну причину, чтобы не прикончить тебя прямо здесь и сейчас…
Наши с Анной и Литвином переговоры могли слышать только те, у кого были шлемы. Иначе говоря, ни Фэйтон, ни Тар не знали, что мне говорил Литвин.