Эти спутанные узы

Этот поцелуй. Эти прикосновения. То, что я таю от его сладких слов. Все это ужасная ошибка – а я уже совершила таких слишком много.

Я отталкиваю его и поднимаю свои щиты, блокируя внезапный всплеск чувств Себастьяна.

Финн не сопротивляется. Он даже не спотыкается. Он просто делает три шага назад, как будто готовился к тому моменту, когда я приду в себя.

Он смотрит на меня, тяжело дыша. Интересно, выгляжу ли я так же развязно, как он, такие ли у меня припухшие губы и отражается ли в моих глазах тот же голод, что я вижу в его.

– Ты не можешь меня целовать. – Мой протест звучит слабо. Вымученно. Наверное, потому что так оно и есть.

Финн делает долгий, прерывистый вдох, и я практически вижу, как он берет себя в руки.

– Не хочу тебя расстраивать, принцесса, но не только я целовался.

– Что ж, и я не могу тебя целовать.

Он поднимает бровь:

– С чего это вдруг?

«Потому что я не могу ясно мыслить, когда ты прикасаешься ко мне. Потому что я больше не дам себя одурачить. Потому что было бы слишком легко поверить твоим сладким словам и позволить себе влюбиться в тебя. Потому что у меня все еще есть то, чего ты хочешь, и я не могу поверить, что ты хочешь меня больше, чем эту силу».

Я слишком неуверенна, слишком уязвима, чтобы поделиться с ним любой из этих причин, поэтому я выбираю ту, которая, как я знаю, ударит по нему сильнее всего.

– Потому что я связана узами с Себастьяном.

Финн не двигается, физически не ощетинивается, но я вижу перемену в его глазах. Как будто закрылась дверь.

– Интересно.

Я сжимаю губы, но ничего не могу с собой поделать. Я заглатываю наживку.

– Что?

Он пожимает плечами.

– У Миши сложилось впечатление, что ты больше не хочешь быть связанной. Что надеешься найти способ разорвать узы.

Я фыркаю.