– Она была первым человеком, которого я убил. – Он говорит так тихо, что я едва различаю слова. – Первым человеком, чья жизненная сила потекла по моим венам.
Я хочу почувствовать отвращение, но в выражении его лица есть что-то такое, что вызывает у меня только соболезнования.
– Но ты любил ее?
Он смотрит мне в глаза. Я вижу в них загнанного зверя.
– Да, – говорит он. – Так что никогда не обманывай себя, думая, что любви достаточно, принцесса. Может быть, там, откуда ты родом, это и правда, но в этом забытом богом месте это не может быть дальше от истины.
Я открываю рот, чтобы возразить ему, но тут на террасу выбегает Кейн.
– Пришли новости из дворца Неблагого двора, – говорит он.
Я крепко зажмуриваюсь. Мне жутко не нравится, что меня прервали. Но в то же самое время я за это благодарна. Хотелось бы мне, чтобы мои чувства к Финну не были такими противоречивыми. Хотелось бы мне считать принца теней просто врагом, как я считала врагом Мордеуса, и двигаться дальше. Но неважно, как сильно я пытаюсь убедить себя, что он ничем не лучше своего злого дяди, мое сердце отказывается в это верить.
– За пределами дворца начались беспорядки, – говорит Кейн.
Финн хмурится:
– А что стало их причиной?
– Принц Ронан приказал Полуночным рейдерам двигаться в горы. Скажем так: они были не слишком рады, что золотой принц начал раздавать приказания. В отчетах говорится, что они хотят получить его голову.
– Что ж, это удобно, – бормочет Финн.
Я смотрю на Финна и ахаю:
– Ты шутишь?
Кейн обращает на меня свои жуткие красные глаза.
– Я думал, ты ненавидишь золотого. Он же тебя обманул.
– Это не значит, что я хочу ему смерти, – рявкаю я.
– Мы бы не попали в эту переделку, если бы он был мертв, – бормочет Кейн, и я бросаю на него свирепый взгляд. Он снова обращает свое внимание на Финна: – Его охрана пока сдерживает их, но протестующих становится все больше. Они требуют встречи со своим истинным королем.
По крайней мере, теперь я понимаю причину беспокойства Себастьяна.