Эти спутанные узы

22
18
20
22
24
26
28
30

Она усмехается.

– Как бы то ни было, мы вернемся к празднованию до наступления темноты.

– А что будет вечером? – спрашиваю я.

– Костер, танцы, напитки, церемония сватовства и веселье.

– Тебе это нравится, – говорю я, внимательно глядя на нее. Даже если бы она не улыбалась, ее бы выдали искорки в ее глазах.

Она пожимает плечами.

– У меня много хороших воспоминаний об этом времени года. Мой муж вырос здесь, и Лунастал был одним из его любимых праздников. – Она погружается в воспоминания. – Он был сильным и атлетичным, и ему нравилось красоваться во время соревнований, а еще… – Она сглатывает и поднимает голову, чтобы посмотреть мне в глаза. – Он любил общество, людей. Ему нравилось знать, что здесь у него всегда будет дом. Эти люди относятся к нам с теплотой, которой не найти в столице. Вексиус это ценил.

– Финн здесь встретил Изабель? – спрашиваю я. Вчера Финн говорил, что когда Мордеус захватил власть в Неблагом дворе, ему была важнее его жизнь здесь.

Прета кивает:

– Да. И думаю, что именно поэтому возвращение вызывает у него одновременно теплые воспоминания и горечь.

– Как они встретились? – спрашиваю я. – Она была человеком, да? Служанкой?

– У тебя сегодня столько вопросов. Давай ты сначала оденешься. – Она обходит кровать, расстегивает молнию на красном платье, ждет, пока я сниму ночную рубашку, и помогает мне надеть его. – Да, Изабель была человеком, – говорит она, застегивая молнию. – Технически она была подменышем.

Я оглядываюсь через плечо.

– Что такое подменыш?

– Некоторые фейри проявляют особый интерес к больным детям людей. Они не могут смотреть на их страдания и считают своим долгом использовать магию Фейри, чтобы исцелить их.

Я поворачиваюсь к ней.

– Они просто выкрадывают их у родителей?

Ее лицо становится серьезным, когда она изучает меня.

– Я не жду, что ты поймешь эти традиции, но прошу тебя поверить мне. Любой ребенок, которого приносят сюда, обречен на смерть. Это нелегко. Чтобы дитя людей могло жить в Фейри, нужно многое принести в жертву.

– Значит, Изабель – подменыш, – говорю я. – А что это значит? Она умела изменять свою внешность?