Эти спутанные узы

– Это было… испытание?

– Да. И ты его не прошел.

Ее лицо искажается от такой сильной ненависти, что мне больно за Себастьяна. Он знал, что его мать сделала неправильный выбор, что она была злой и лживой, но тем не менее он любил ее. И вот что он получает взамен.

– Но я должна тебя поблагодарить, – говорит она. – Мне нужно было принять сложное решение, но ты все упростил и приблизил победу в трудной войне.

– А как же объединение дворов? – спрашивает он. По-видимому, действие яда слабеет, и он начинает говорить четче. – Как же обещанное дитя? Как же все, что ты говорила о моем праве по рождению и будущем правлении обоими дворами?

Ее глаза сверкают, и золотой свет расцветает вокруг нее.

– Ты думал, я передам свою корону? Вот так просто умру после всего, что я сделала, всего, что я пожертвовала ради тебя? – Она качает головой. – Я пересмотрела этот план с тех пор, как ты впервые мне солгал. Ты ничем не лучше своего лживого, коварного отца.

– Я все еще твой сын.

– Каждый раз, когда я смотрю на тебя, ты напоминаешь мне о нем. Ты хоть представляешь, как я тебя ненавижу за это? Почему, как ты думаешь, я так часто путешествовала без тебя? Почему так часто отсылала тебя?

Я хочу встать. Я хочу взять его за руку. Но яд, должно быть, действует на меня больше, чем на Себастьяна, потому что я не могу. Я не могу даже прошептать его имя.

– Что ты с нами сделаешь? – Себастьян приваливается к стене, как будто израсходовал последние силы.

– Скоро мы снова сделаем вам инъекции. Этот токсин мощнее того, который мы использовали ранее. Мы будем поддерживать нужную дозировку, и вы будете заперты без магии, пока я не скажу. – На ее руках пульсирует свет, как будто она втянула в себя столько силы, что ее невозможно сдерживать. – Но не волнуйтесь. Я не убью вас. Мне нужно, чтобы вы оба были живы. Я не могу допустить, чтобы кто-то из вас умер и корона и ее сила воссоединились. Но даже если это произойдет, я все равно сильнее любого из вас. Но не вижу причин затягивать это грязное дело.

– Ты планируешь оставить нас в этой камере? – спрашивает Себастьян.

Я обращаю внимание на Риаана. Он как-то странно притих в углу.

– Конечно же, нет! – Ее глаза расширяются, и она в притворном ужасе прижимает свою изящную руку к груди. – Мы переместим вас в эти уютные маленькие комнатки.

Раздается скрежет ржавых колес по каменному полу, и в поле зрения появляется вертикальный железный саркофаг. Он напоминает мне тот, в котором покоятся тела правителей в Элоре.

– Они оснащены системой, которая будет поддерживать дозу этого замечательного нового токсина, – улыбается она. – Как только Двор Луны падет, я решу, что с вами делать. А может быть, просто оставлю вас там. Мне очень нравится собирать реликвии.

– Какой в этом смысл? – спрашивает Себастьян. – Зачем уничтожать половину королевства, если ты не сможешь им править?

– Разве? Не смогу? – Ее губы медленно растягиваются в злой улыбке. – Когда боги разделили этот континент напополам, они дали нам обещание. Они обещали, что как это было сделано, так можно и отменить. Ледяная река появилась, когда Мэб истекла кровью в горах. Это кровь Мэб, пролитая в горах, создала Ледяную реку. Последняя капля, покинувшая ее тело, стала катализатором, разделившим землю на два двора. Кровь Мэб разделила землю, и именно кровь Мэб снова объединит их.

– Нет, – выдыхает Себастьян, поворачиваясь ко мне.