Два чертовых года я надеялась, что он передумает и вернется. А он женился. Я оплакивала несуществующую любовь. Свои чувства. Я два года старалась не размораживать воспоминания, держать кнопку “стоп”, вопреки всем маркерам и лифтам в голове. А сегодня я получила под дых, сегодня мне нечем дышать, сегодня расходятся все рубцы… Сегодня произошло то, чего не должно было произойти!
Сажусь в машину и стараюсь ни о чем сейчас не думать. Завожу двигатель и еду дворами к одному месту, недалеко от моего нового дома, где теперь люблю посидеть. Удачно припарковав машину, достаю из багажника пакет кукурузных палочек, припасенных на случай, если окажусь тут, и иду к берегу пруда. Он всегда встречает легкой рябью, даже в тихую погоду поверхность неспокойна.
Зову характерным «ути-ути» и жду, когда подплывет зеленоголовый селезень и представит свою новую подружку. Издалека показалось, что он с другой уточкой…
Чистит ей перышки, пока та смотрит по сторонам. И как только на секунду я прикрываю глаза, образ из прошлого снова возвращается. Заставляю себя открыть глаза, чтобы справиться с воспоминаниями. Запустив руку в коробку, достаю жменю припудренных кукурузных палочек и, замахнувшись, бросаю в воду.
Я помню, как он сам говорил, что быстро переключается. И я думала тогда, что это просто слова. Его мать, рассказывающая, что у Никифорова есть невеста, тоже казалась тогда обманщицей. Я ничему не верила и ничего слышала. Как слепая влюбленная дурочка.
Кидаю еще одну горсть палочек в воду и наблюдаю, как серые молодые уточки первыми отталкиваются лапами от воды и клюют лакомство.
Он женат… Я ждала его. Каждый день. Каждый вечер. Я надеялась, что он вернется, потому что осознает, что только я смогла бы помочь ему. А он женился. Интересно, она тоже была целью, которую он добивался так же упорно, как и меня. Или она согласилась раньше? Приятно было тешить себя иллюзией, что я особенная, что ради меня он может измениться. Захочет измениться. Разберется со всеми своими детскими травмами и проблемами.
Но он это сделал с кем-то другим. Кто-то еще рассмотрел в нем того ребенка, которому нужна была помощь. Я не единственная и не особенная.
Слышу жужжание мобильного телефона в кармане. Настойчивое и долгое. Как будто кнопку звонка выжимает, пока не откроют дверь. Поэтому я все-таки достаю телефон и рассматриваю незнакомый номер.
Откашливаюсь несколько раз, чтобы придать своему голосу уверенность, спрятав внезапную осиплость. Поднимаюсь с корточек, кидая еще горсть палочек уткам, и провожу большим пальцем по экрану телефона, отвечая на вызов.
— Да, — говорю ровно и спокойно.
— Нам надо поговорить, иначе дальше работать будет проблематично.
4
— Нам надо поговорить, иначе дальше работать будет проблематично.
Проблематично? То есть, дело только во мне? Это мне будет некомфортно с ним, а его все устраивает?!
— Говори, — огрызаюсь в ответ.
Мы не виделись два года, а все, что он может мне сказать — что работать будет проблематично? Мы вообще работать не будем, если что. Но женское любопытство затыкает кляп гордости и хочет внимательно послушать абонента.
— Не по телефону. И, если ты планируешь и дальше работать со мной, нам придется встречаться и разговаривать, поэтому я предлагаю встретиться сейчас без свидетелей и всё обсудить.
То есть "если я планирую"? Он уверен, что я испугалась и сбегу?
— Где встречаемся?
ebooksa