Мы - ошибка

— Тогда тебе лучше не знать, как я провела эти два года.

— Нам вместе работать над этим проектом. Думаешь, твой настрой поспособствует плодотворной работе?

— Уверена, у тебя там есть связи, переведи меня в другую команду и реши эту проблему. Работать с тобой у меня нет ни малейшего желания.

— И нарушить законы статистики? — Приподнимает бровь, своими намеками только подталкивая к мысли, что он помнит. А может, всё помнит?

— Готовы сделать заказ? — в наш диалог вклинивается официант с блокнотом.

— Ты будешь что-то есть? — спрашивает Никифоров. И все выглядит так, будто мы друзья. Друзья, которые встретились после недолгой разлуки.

— Нет. — Машу головой.

— Тогда мне лазанью и кружку кофе.

Чувство дежавю накатывает цунами. Я не выдержу долго с ним. Даже режим независимости долго не продержится. Я знаю о нем слишком много. Его привычки и предпочтения. Его запах, аромат которого я так и не разобрала на составляющие.

Через минуту мы снова остаемся одни. Я беру в руки бутылку с водой и пытаюсь открутить крышку. Пальцы скользят по ребристой поверхности и прокручиваются. Делаю ещё попытку.

— Давай я. — Протягивает Марк руку и забирает бутылку. Касаясь меня теплой кожей пальцев. Делаю вид, что мне все равно, но тело реагирует легким дрожанием. Можно натянуть на лицо улыбку, можно внушить другим, что тебе безразличен определенный человек, но нельзя заставить кожу не покрываться мелкой дрожью, поднимая каждый волосок, нельзя заставить сердце не колотиться так, как будто оно готово разломать ребра.

Всего одно касание…

Он мельком смотрит на меня и остальное внимание дарит пузырькам бонаквы.

— Ты ведь сможешь не оглядываться назад и работать так, как ты должна. То, что между нами было — в прошлом. Сделаем вид, что мы не знакомы.

Его слова, как скальпель, ювелирно режут кожу в месте старой раны. Минералка победно пшикает, словно это лучшая речь Никифорова, и возвращается ко мне. Я беру бутылку за горлышко, чтобы снова не коснуться его.

— А сам-то сможешь устоять? Помниться, тогда ты не смог приструнить свои желания, — язвлю в ответ, чтобы заглушить забытую боль внутри от его последних слов два года назад: “Мы — ошибка”.

— Теперь смогу, — расслабленно откидывается на спинку стула, скользя по мне взглядом. — Прошлое не вернется. Не будем оглядываться, а представим, что мы не знакомы. — Помогает себе руками и рвет края раны, заливая их спиртом. — Я женат и таких проблем, как раньше, у меня больше нет. Я не буду к тебе приставать и о чем-то напоминать.

Вгоняет скальпель прямо в сердце и проворачивает несколько раз. Слушаю его молча и сжимаю зубы, чтобы не послать его. Не хочу унижаться и доказывать что-то. Выспрашивать, что ему помогло и как он теперь? Наливаю в стакан воды и делаю глоток. Медленно пью, чтобы придумать, что делать дальше… Я ни черта не готова работать с ним. Мне и сидеть-то с ним за одним столом некомфортно, а тут целый месяц бок о бок. Мне надо подумать. И уж точно не принимать поспешных решений.

— Знаешь, у меня, видимо, память лучше твоей, поэтому сделай так, чтобы мы и дальше “не познакомились”. — Последнее слово я заключаю пальцами в воздушные кавычки. — Ты же можешь перевести меня в другую команду? Я не хочу терять эту работу. — Наливаю воду в стакан и делаю глоток.

— Я не могу. — Официант ставит перед ним заказ и Марк, взяв вилку, накалывает кусок лазаньи. — Все уже сформировано, и ты можешь либо работать с нами, либо уйти.