В особых случаях абвер и СД снабжали своих агентов подлинными советскими орденами и медалями, сделанными из золота, серебра, платины. Например, агент «Цеппелина-Норд» Таврин, направленный для совершения теракта против И. В. Сталина, имел настоящие, взятые у попавших в плен командиров Красной армии, ордена Ленина, Красного Знамени, Александра Невского, Красной Звезды и две медали «За отвагу». Но именно этот «иконостас», да еще и «Золотая Звезда» Героя привлекли особое внимание контрразведчиков. Гитлеровцы явно переборщили — разведчику нужно быть скромнее…
Летом 1944 года в Москве было проведено совещание начальников двух отделов и отделений — по розыску. Руководством ГУКР «Смерш» было определено, что разыскная работа является прерогативой не только этих подразделений, но и всех оперативных сотрудников военной контрразведки, а потому инструкцию по организации розыска агентуры противника, подготовленную осенью 1943 года, следовало знать всему оперсоставу. Для организации разыскной работы на фронты выезжали помощники начальника ГУКР «Смерш» и другие ответственные работники, а руководители фронтовых управлений и армейских отделов — в соединения.
Вот пример ценнейшей информации, полученной в результате налаженной разыскной работы: «В середине 1944 года сотрудниками „Смерш“ во время инспектирования агентуры, оставляемой для шпионской работы в советском тылу, был задержан один из руководителей Катынской и Борисовской разведшкол зондерфюрер Эрвин Брониковский. Он дал ценную информацию не только о системе подготовки агентуры, но и о ситуации в руководстве абвера после отставки Канариса и переподчинения военной разведки Гиммлеру: „Многие разведчики, в особенности имеющие большой практический опыт разведывательной работы, проявляют недовольство подчинением военной разведки Гиммлеру и принимают все меры к уходу в армию на строевые должности. Так, полковники Генерального штаба фон Герцсдорф и Штефан заявили, что в подчинении Гиммлера они работать не будут, а такие видные разведчики, как полковник Пиккенброк и Бентивеньи уже ушли из разведки… Вместе с этим Гиммлер снял с работы ряд начальников разведывательных органов, действующих на Восточном фронте, и заменил их эсэсовцами, членами фашистской партии. Так, за период с мая по июнь 1944 года Гиммлером были сняты: подполковник Герлиц — начальник разведки Центрального фронта, подполковник Шиммель — начальник разведки Северного участка фронта, майор Корчек — начальник разведки Южного участка фронта, майор Альбрехт — начальник разведывательной школы у Корчека и ряд других“»[265].
Деятельность военных контрразведчиков по розыску — особенно на заключительном этапе Великой Отечественной войны — национал-социалистского руководства, руководителей и сотрудников спецслужб и карательных органов, военных преступников и их пособников, а также борьба с вооруженным подпольем на территории Германии, стран Восточной Европы и временно оккупированных советских землях заслуживают особенного внимания. Достаточно сказать, что «в самом конце войны и в первые месяцы после ее завершения военным контрразведчикам удалось разыскать и арестовать многих из своих непосредственных противников — руководителей немецкой военной разведки. Во внутренней тюрьме на Лубянке оказались начальник отдела „Абвер-1“ Ганс Пиккенброк, заместитель начальника отдела „Абвер-2“ и начальник „Абверштелле-Берлин“ Эрвин Штольце, начальник отдела „Абвер-3“ Франц фон Бентивеньи, начальник подразделения 3Ф1 (контрразведка за линией фронта) Фридрих фон Розенберг-Грушницкий, начальник „Абверштелле-Вена“ Отто Эрнст Армстер, начальник „Абверштелле-Прага“ Ганс фон Деммель, начальник „Абверштелле-Бухарест“ Эрих Родлер, начальник отдела „Валли-2“ Теодор Мюллер, ряд руководителей абверкоманд и абвергрупп, несколько начальников разведывательно-диверсионных школ и курсов»[266].
«Во время Второй мировой войны спецслужбы освоили новую сферу противоборства — радиоэфир. Здесь, в так называемом „четвертом измерении“, разгорелась настоящая битва. Радиоигры с разведкой противника стали одним из направлений деятельности контрразведки. Первой на вооружение приняла их немецкая контрразведка, затем — контрразведка НКВД и ГУКР „Смерш“.
„Война в эфире“ с германскими спецслужбами была начата в 1942 году. Ее вели Четвертое управление под руководством П. А. Судоплатова, 1-й (немецкий) отдел Второго управления, в составе которого функционировало отделение по радиоиграм, а также территориальные органы НКВД СССР»[267].
В своих мемуарах выдающийся советский разведчик генерал-лейтенант Судоплатов так прокомментировал этот факт:
«Начались бюрократические интриги между военной контрразведкой „Смерш“, НКВД и руководством военной разведки. Возглавлявший „Смерш“ Абакумов неожиданно явился ко мне в кабинет и заявил, что по указанию Советского Верховного Главнокомандования мне надлежит передать ему все руководство по радиоиграм: этим делом должна заниматься военная контрразведка, которая находится в ведении Наркомата обороны, а не НКВД. Я согласился, но при условии, если будет приказ вышестоящего начальства. Через день такой приказ появился, за нами оставили две радиоигры: операция „Монастырь“ и „Послушники“… Абакумов остался крайне недоволен, поскольку знал, что результаты этих операций докладываются непосредственно Сталину»[268].
Небольшое отступление. Павел Анатольевич провел 15 лет (1953–1968) в заключении по сфальсифицированному обвинению, и понятно, что подобное «времяпрепровождение» не способствует объективному и оптимистичному взгляду на жизнь. Воспоминания писались «со слов» человека, находящегося в весьма преклонном возрасте, и увидели свет после его смерти; ряд оценок и утверждений в этих мемуарах вызвал определенные сомнения специалистов. К тому же слова «по указанию Советского Верховного Главнокомандования» свидетельствуют об иностранных «корнях» «литзаписчиков» — западники любят подчеркнуть, что руководство именно «советское». А какое еще? Не ОКХ[269] же! И вообще, любой наш мемуарист ограничился бы «по указанию Верховного», что гораздо больше соответствовало истине: явно решение принял сам Сталин.
Сомнительным кажется и утверждение про «бюрократические игры». Работа у спецслужб деликатная, так что оперработник зачастую не знает, чем занимается его сосед по кабинету. Если бы «Смерш», НКВД и Разведуправление РККА продолжали одновременно и самостоятельно проводить радиоигры, то очевидно, что вскоре уже они стали бы «играть» друг против друга. Необходимая координация усилий трех ведомств в разы повышала возможность утечки информации. Так что передача этой задачи в ведение ГУКР «Смерш» была наиболее оптимальным вариантом. Здесь ее решал 3-й отдел под руководством В. Я. Барышникова.
«Владимир Яковлевич представлял собою образец кабинетного работника, склонного больше к аналитической, научной работе. Чуть ниже среднего роста, довольно плотный, он почти постоянно находился в позе ссутулившегося человека, буквально уткнувшегося лицом в бумаги за письменным столом, виной чему была его сильная близорукость и принципиальное нежелание носить очки. Он отличался мягким, покладистым характером, был доброжелателен, тактичен, интеллигентен и очень принципиален. Работники искренне уважали его за ум, эрудицию, исключительное трудолюбие, честность и правдивость. Это был всеми уважаемый чекист с чистыми руками, горячим сердцем, светлой головой и трезвым умом, простой и скромный работяга, лишенный какого-либо позерства, целиком и полностью отдававшийся службе. За успехи, достигнутые в Ленинграде в тридцатые годы, он был награжден орденом Красной Звезды, что тогда было большой редкостью».
Военной контрразведке была предоставлена самая современная техника, а для выявления вражеских радистов создана радиоконтрразведывательная служба «Смерш», которая работала в тесном контакте с другими оперативными подразделениями НКВД — НКГБ.
Учитывая, что большинству из этих операций посвящены многочисленные статьи, очерки и книги[270], ограничимся их перечислением по направлениям. Так, для пресечения работы вражеских спецслужб в прифронтовой полосе и на транспортных коммуникациях были проведены радиоигры «Опыт», «Загадка», «Находка», «Борисов», «Контролеры», «Лесники», «Хозяин» и др.; стратегическая разведка противника в промышленных районах Урала, Сибири и Средней Азии была практически парализована в результате операций «Фисгармония», «Дуэт», «Патриоты», «Тайник» и др.; многие диверсанты и террористы были выявлены в ходе операций «Подрывники», «Десант», «Туман» и др.; превентивному разгрому «пятой колонны» гитлеровцев способствовали радиоигры «Янус», «Арийцы», «Разгром», «Тростники» и др.
«Главной целью стало оказание реальной помощи Красной армии на полях сражений, что достигалось путем передачи врагу военной дезинформации — „Двина“, „Узел“, „Знакомые“, „Развод“, „Бурса“, „Явка“, „Танкист“ и др.
Продвижение стратегической дезинформации в немецкие разведцентры сотрудники 3-го отдела ГУКР „Смерш“ осуществляли в тесном контакте с руководством Генерального штаба РККА — А. М. Василевским, А. И. Антоновым, С. М. Штеменко, начальником Разведывательного управления Красной армии Ф. Ф. Кузнецовым. Передачи проводились только после утверждения Генштабом текстов радиограмм, подготовленных контрразведчиками с учетом почерка каждого агента и легенды о его разведывательных возможностях.
Специфические условия ведения радиоигр требовали от контрразведки четкого и непрерывного взаимодействия со штабами и частями ПВО, которые давали ценную информацию о полетах вражеской авиации.
Тысячи обезвреженных агентов-диверсантов, огромное количество захваченных оружия, боеприпасов и взрывчатки, десятки попавших в засады и уничтоженных самолетов противника — таков далеко не полный объем ущерба, нанесенного врагу в ходе радиоигр. Во многом благодаря им рухнули планы немецкой разведки по созданию антисоветского националистического подполья и „партизанских отрядов“ в СССР, подготовке восстаний в глубоком тылу.
ebooksa