–Просто дайте мне уйти, – повторила женщина почти миролюбиво. Но стало понятно, что этот человек не привык сдаваться. Сенатор взял со стола нож и медленно приближался к ней, она не шевелилась, хотя понимала, что их разделяет всего несколько шагов. В его глазах было безумие. Охранники оставались неподвижными – они выглядели как скалы и смотрели на неё без всякой жалости. Она была без оружия и как загнанная собака смотрела на всё вокруг.
Вдруг Фейн обнажил меч и оказался между ними. В его взгляде была холодная решимость. Ещё через мгновение все его люди обнажили оружие, спрятанное в складках одежды, и постепенно начали стягиваться к ним. Их было человек пятнадцать и все были в отличной форме, это чувствовалось по осанке, походке, взгляду.
Охранники медленно опустили мечи.
–Почему официанты с оружием? – бесновался сенатор. – Стража! Чего вы испугались! Схватите эту наглую девку!
Но охранники понимали, что силы не равны, убрали оружие в ножны и посторонились. Они расчитывали лишь на парочку пьяных гостей, но не более.
Эндра холодно улыбнулась сенатору напоследок и поспешила удалиться. А за ней последовали её соратники.
Сенатор ещё что-то кричал, но никто не слушал его. Люди с осуждением смотрели на него, чем приводили в ещё большую ярость. Кто-то удалился, испытывая разочарование, ведь многие считали сенатора мудрым политиком…
Эндра почувствовала невероятное облегчение, когда оказалась в прохладном коридоре и увидела сквозь окна звёзды. На мгновение ей казалось, что Фейн даст ей погибнуть, так могли поступить те мужчины, что когда-то нравились ей. Но ей было приятно, что он и его люди не оставили её. Лишь через минуту она поняла, что завалила дело.
Какое-то время они шли молча. Потом он многозначительно посмотрел на неё.
–Ну что?! – воскликнула она. – Я предупреждала, что это не работа моей мечты, и всё может плохо закончиться. Да и красный цвет в одежде я не очень люблю. Я же сказала.
Фейн вздохнул, а через несколько мгновений неожиданно согласился.
–Пожалуй, ты права. Я мог бы не заставлять тебя. Прости. Из-за меня ты могла пострадать…
От его слов ей почему-то стало лишь больнее. Она больше ничего не сказала ему. Они вернулись в лагерь, и она наблюдала, как он раскладывает карты у камина, что-то записывает.
Сердце всё ещё отчаянно билось, а красное платье будто обжигало кожу. Эндра готова была спорить, стоять на своём, возмущаться. Ей не хотелось чувствовать себя виноватой. Но от его слов ей было не по себе. Его доброта и снисхождение были хуже всего. Это обезоруживало. Если бы он был зол – ей было бы плохо, но она знала бы как реагировать, это было бы понятно и знакомо. Намного хуже становилось от того, что он молчит.
Она вспомнила тот вечер несколько лет назад, когда её мир изменился, когда она перестала доверять людям. Тогда один человек затащил её в лес и, ухмыльнувшись, сказал то же, что и сенатор недавно: «Сегодня ты принадлежишь мне. И будешь делать всё, что я захочу». А потом началось то, что она не могла себе простить… Просьбы не помогали и лишь смешили его, и тогда она поняла, что со многими людьми не стоит вести себя по-хорошему. Тот вечер казался бесконечно долгим, мужчина сделал так, что она возненавидела себя и всех. И долгое время она считала, что так и надо. Она отомстила, но не стало легче, и она не могла забыть те минуты.
Сейчас её вселенная трещала по швам, и Эндра понимала, что сила – это не обязательно злость.
Когда сенатор стал распускать руки – она вспомнила тот момент из своего прошлого, всё очень ярко всплыло перед глазами, и прежний гнев проснулся в ней.
–Я не злюсь на тебя, – вдруг заговорил Фейн. – Я знаю, что ты бы сделала всё возможное, чтобы помочь нам… И я еле сдержался, чтобы самому не ударить этого человека.
Эндра взглянула на него и подошла чуть ближе. Ей хотелось поговорить с ним, рассказать ему всё. Чтобы он понял, откуда берётся ненависть, почему она стала такой. Про своё детство, про радостные и грустные моменты. Про маму. Про Северную банду и про того человека. Про потери… Так долго она хранила всё внутри себя, не позволяя себе быть слабой, она боялась открыться и хоронила свои секреты глубоко в сердце. Эндра была готова заговорить, но не знала с чего начать.
Фейн поднял на неё глаза.