– Дайте письменный приказ. Можно от руки в блокноте написать. Вы же любите приказы отдавать.
Аркадий поймал взгляд Пашки – тот смотрел на командира с восхищением.
– Да что ты себе позволяешь, ты мне на слово не веришь! Ты что думаешь, другой бы тут с вами на станке сидел?.. Да я сегодня и чай не смог попить из-за того, что вы станок пустить не можете.
Легушев орал, а Лефтеров улыбался в ответ. И на начальника цеха эта улыбка действовала почище, чем плащ матадора на быка.
– Так вам говорили, что зубонарезной чинить надо, а вы нам что?.. Занимайтесь фрезерным, мол, то важнее. И вот тот день настал.
– Твою мать, Лефтеров. Ты обалдел! Ты хоть видел, чтоб я сидел без дела?..
– Ну а чем же ты занимался? Что ты вообще за день сделал? – подумал Аркадий.
И по удивлению на лицах окружающих Аркадий понял, что не подумал он это, а сказал. Воцарилось молчание – будто бы даже станки заработали тише.
И, поняв, что произошедшего не исправить, Аркадию вдруг стало легче. В нем будто прорвало какой-то затор, и он заговорил свободно:
– Ты же кирпич в разрезе представить – и то не можешь!
– Руководить – тоже надо уметь, – огрызнулся Легушев.
– Надо уметь, но ты же не умеешь как раз. Ты работы не знаешь – потому и сроки твои и приказы – ни о чем. Ты бы хоть что-то сделал, кроме постановки сроков и раздачи поручений? У тебя рукожопость такая, что в пору инвалидность оформлять
Легушев только глотал воздух.
– Я, так понимаю, уволен? – спросил Аркадий. – Я свободен, как Африка?..
Начальник молчал.
Затем тряпкой, смоченной в керосине, Аркадий вытер руки и вдруг бросил ветошь в Легушева – целил в лицо, но попал куда-то в область сердца. После развернулся и пошел в баню – следовало до закрытия отдела кадров успеть написать заявление и забрать трудовую книжку.
– Вы видели, вы видели?.. Хулиган! Я заявление в милицию напишу!
Но никто не признался в увиденном. А после Легушев сообразил не то сам, не то с подачи отца, что не следует этот случай афишировать. Что, впрочем, не помешало новости разойтись по заводу. И уж в этих слухах, которые разошлись по курилкам, тряпка попадала в лицо.
Уволили его, разумеется, без отработки, выдали расчет в кассе. Обходной лист, именуемый «бегунком», удалось подписать за рекордные сорок минут. Слава летела впереди Аркадия, его ждали.
И, кажется, никогда ранее Аркадий не чувствовал себя таким сильным как в тот день.