Я подумал, что звуки могут помешать подслушать нашу беседу, и кивнул:
– Хорошо.
Я надеялся, что, получив заказ и определившись с музыкальным сопровождением кофепития, банда официантов наконец-то оставит нас одних, но не тут-то было. Передо мной появилась новая книга, на сей раз она оказалась толще собрания сочинений Чарльза Диккенса, если бы его умудрились выпустить в одном томе.
– Изучите нашу музыкальную коллекцию, – промурлыкал второй.
Я открыл переплет, перелистнул страницы и наугад ткнул пальцем в одну строку.
– Желаете песню о хорошем настроении в исполнении автора, композитора и поэта Кирилла? – уточнил третий.
Поскольку к этому моменту официанты намозолили мне глаза, я быстро кивнул.
– Желаете торжественную подачу угощения? – вкрадчивым голосом осведомился первый и добавил: – Дамы ее обожают, потому что непременно получают подарок!
Алена зааплодировала.
– Сюрпризик! Ой! Наверное, это дорого?
Я не принадлежу к числу транжир. Поймите меня правильно, я не скупердяй. Но тратить честно заработанные деньги на ерунду не стану, кроме того, знаю, что «торжественная подача» – полная чепуха. Официант принесет в правой руке блюдо с пирожными, а в левой будет зажженная свеча. Из-за последней сумма в чеке здорово возрастет. Я всегда отказываюсь от подобной услуги. Но в глазах Алены сейчас сверкнул такой восторг вкупе с ожиданием праздника…
Вы способны отнять у пятилетней феи гребешок с «бриллиантами», который она увидела в супермаркете в стойке с ерундой у кассы и теперь нежно сжимает в кулачке, смотрит на вас глазами, полными слез, и шепчет: «У нас денежки есть?» Вот уверен, что большинство из вас, независимо от пола, возраста и наличия купюр в кошельке, ответит: «Конечно, радость моя», и купит ребенку дешевую, но очень дорогую его сердцу вещичку.
– Самую торжественную подачу, – кивнул я, увидел, что толпа кельнеров поспешила в служебные помещения, и с облегчением вздохнул.
Советские люди постоянно жаловались на грубость продавцов и официантов. Те всегда смотрели на посетителей взором волка-убийцы, который встретил на тропинке в лесу одинокого безоружного путника. Фраза: «Народу много, а я один» слетала с их языков автоматически, даже если в магазине и кафе, кроме вас, не было ни одного человека. Граждане, которые хоть раз побывали в какой-то социалистической стране, Венгрии, Польше, ГДР, потом с придыханием вещали, как их встречали в лавке: у порога здоровались, провели по залу, принесли в кабинку вещи нужного размера и посоветовали:
– Вы выбрали прекрасную рубашку. Я вам еще повесила для примерки другой вариант. Он очень похож на тот, что вам понравился, но стоит сегодня в три раза дешевле. У нас на этот товар скидка.
Сейчас иные времена. Нынче вас замучают любовью, предложат сто вариантов свитеров, будут ходить за вами, дышать в спину и бубнить:
– Не советую брать эту модель, она прошлогодняя. Цвет не ваш. Возьмите голубую. Она намного дороже, но вам так пойдет!
Если перемешать продавца советских лет с его собратом из эпохи разгульного капитализма, а потом разделить данную смесь на две части, то получится пара прекрасных консультантов, которые не виснут у вас на спине, не делают замечаний, дают советы, только когда их об этом просят, они не грубят и радуются при виде покупателей. С ресторанами та же история.
Я решил начать разговор с Аленой до того, как нам принесут кофе. Надо использовать время, пока вокруг столика не вьется рой конфетно-вежливых парней.
– Кто такой Петя? Почему вы боитесь оказаться в тюрьме?
ebooksa