– Он Коробков, – развеселился спутник.
– Теперь понятно, почему ты решил ехать в моей машине, – продолжил я, тормозя на светофоре, – знал, что Дмитрий будет прослушивать Льва. Почему ты режиссера заподозрил?
– Объективной причины не было, – признался собеседник, – чутье сработало. Я не доверяю взрослым мужикам, которые при посторонних говорят «мамулечка». Есть в этом какое-то актерство, неправда! И когда Инна ушла, он ей дал нелестную характеристику.
– Слово «мамулечка» меня тоже слегка насмешило, – признался я, – но Лев режиссер, а всякий постановщик всегда талантливый актер. Он сам вживается в роль и лишь потом объясняет ее исполнителю. Услышав «мамулечка», я подумал, что Лев, который, как большинство лицедеев, даже в жизни исполняет какую-то роль, изображает для Инны ласкового сыночка. Но это намного лучше, чем сын-пьяница, грубиян, хам, дурак. Зайдешь попить чаю?
– Если приглашение сделано из чистой вежливости, то найду причину отказаться, – ответил Павел. – Иван, ты вообще-то не похож на мужика, который с первым встречным дружбу заводит.
– Верно, – кивнул я, – но ты напомнил мне одного близкого друга. Он погиб, но спустя время выяснилось, что жив. Где сейчас находится, не знаю. Пойдем, Боря обещал испечь к чаю кулебяку с капустой.
– Пирог – это то, от чего я отказаться не в состоянии, – засмеялся Павел.
Мне почему-то расхотелось беседовать о работе. Я не способен с утра до ночи заниматься делом. Мне необходимо на время забыть о посторонних людях, почитать любимую книгу, послушать музыку. Управляя автомобилем, читать затруднительно, а вот усладить слух легко. Я нажал на кнопку, полились чарующие звуки.
– Иоганн Себастьян Бах. Концерт для скрипки с оркестром. Ля минор. Первая часть, – сказал вскоре Павел.
Я изумился.
– Ты любишь музыку?
– Родители мечтали видеть меня за фортепьяно, – объяснил Павел, – оба играли в оркестре. У меня за плечами Консерватория, несколько лет гастролей. Но я не Ван Клиберн[5]. И не Евгений Кисин, не Михаил Плетнев, не Григорий Соколов… Я простой конь из армии средних исполнителей. Концертная деятельность меня удручала, но отец заболел, я не хотел его огорчать заявлением, что решил бросить фортепьяно. Папа выздоровел, а в коллективе, где я тогда работал, погиб музыкант. Меня попросили сказать коллегам, что место покойного займет мой лучший друг Федя. Почему именно ко мне обратились люди из МВД? Не знаю. Я познакомился с Федором, стал ему помогать и неожиданно понял: вот она, моя любимая работа. Родители сначала в ужас пришли, а я через годы попал в Особые бригады. Отец и мать сейчас в добром здравии, они рады, что я нашел себя.
Мы поговорили о музыке, перешли к истории, литературе. Дорога до дома подсластилась приятной беседой. В офисе в столовой нас ждал пирог и чай, мы сели перекусить, и тут раздался звонок в дверь.
– Мы кого-то ждем? – удивился я.
– Нет, – вздохнул Борис, – и новых клиентов пока не наметилось.
– Ну прямо как у нас, – сказал Павел, когда батлер ушел, – только сядем поесть, как труба зовет.
Раздался странный звук, в столовую вбежала Варвара, фамилию которой я запомнить не могу. За ней шел Елисей, он тащил большой баллон, тот лежал на тележке, это она одновременно звякала, скрипела и дребезжала.
– Мы расписались в МФЦ, – закричала дама, – я вышла замуж.
Я, забыв о воспитании, от удивления задал вопрос:
– Вы же только что познакомились?!
ebooksa