– Я услышала вас, – глубоко, но прерывисто дышит Би.
Ее глаза широко открыты – как у напуганного до ужаса животного, чье сердце вот-вот разорвется.
– Я услышала вас внизу. Я поняла, что это вы.
– Что ты тут делаешь? – спрашивает Калла. – Ты же должна была привести Колетт с ребенком.
Убрав с лица пряди волос, запачканные алой кровью, Би выпрямляется.
– Я все знаю, – моргает она и, на мгновение запнувшись, выдавливает: – Он лгал… Он лгал во всем.
– Кто?
– Леви, – обводит глазами коридор Би.
Она смотрит так, словно действительно видит и коридор, и лестничный колодец. Узкие зрачки перескакивают с лица сестры на меня:
– Я уверена, что никакой болезни нет. И никогда не было. Мы могли в любой момент уехать из Пасторали.
Калла подходит к Би ближе:
– Но Эш и Тёрк заболели, их кровь почернела.
Би мотает головой:
– Это он заставил нас видеть то, что ему хотелось. Он все время обманывал нас, гипнотизировал. Ветрянка, пограничные деревья – ничего этого в реальности нет!
Калла переводит взгляд на меня, и я понимаю: она думает о том же, что и я. Неужели это Леви заставил нас позабыть, кто мы такие? Стер в нашей памяти прежнюю жизнь и заменил ее другой. Ложь, вплетенная в паутину из сплошного обмана…
– Нам пора уходить. – Подхватив Би под руку, Калла тянет ее к лестнице. – Надо выбраться из Пасторали.
Сойдя с лестницы, мы выскальзываем через заднюю дверь в темноту. Три фигуры движутся среди высоких затененных сосен. Три человека, начавших вспоминать, кто они на самом деле. Мужчина и две женщины. И одна из них прозрела, хотя еще вчера ничего не видела.
Калла
Мы добыли ключ от пикапа! Тео идет впереди меня, его темная рубаха мелькает в тусклом лунном свете, то исчезая из видимости, то снова появляясь. Сестра следует за мной. Мы обходим общину вдоль задней границы, садовой изгороди, у которой светло-желтые побеги кукурузы, выросшие уже выше наших голов, тянутся к ночному небу. Только мы пришли сюда не собирать урожай и не собираемся обдирать початки и пробовать на вкус их сладковатые зерна. При мысли об этом сердце щемит. У нас больше никогда не будет таких моментов. Но мы движемся дальше. В горле тоже жжет. Как странно! Ночной воздух, словно острое стекло, колет мне легкие; нёбо разъедает дым, на языке привкус пепла.
Что-то горит! Огонь страшным, багровым заревом опаляет деревья. И мы сразу понимаем, где пожар. Горит родильная хижина.
ebooksa