Дэнс, глянув на подругу, заметила, что та недавно плакала.
«Из-за Бобби? За Шери испугалась? Или есть еще какая-то причина?»
Бишоп проводил гостью в небольшой, тускло освещенный кабинет, наполненный ароматами табака и сосновой смолы. Следом пришли Шери и Мэри-Гордон. Они принесли кофейник и печенье. Глазки девчушки блестели, как голубые льдинки. Золотистые волосы малышке забрали в хвост – точно таким же манером перехватывала волосы Мегги, – и Кэтрин опять невольно задумалась о своем: «Как, интересно, мне объявить дочери и сыну, что Джон Боулинг бежит с корабля Дэнсов?»
Шери вывела Мэри-Гордон из кабинета, а потом вернулась и уселась напротив агента Дэнс. Та, насилу отбросив все свои личные переживания, задала жене Бишопа первый вопрос.
Толку от Шери оказалось мало. Ничего нового о стрелке Кэтрин не услышала. Лица нападавшего пострадавшая не видела – только вспышки оранжевого огня. Ни силуэта, ни тени его не заприметила.
После Шери настала очередь Сью Санчес. Она изо всех сил пыталась припомнить что-нибудь необычное, но в конце концов сдалась и заявила, что у нее в голове не укладывается, как можно подозревать Эдвина.
– Он просто душка! Эдвин столько всего рассказал мне про сестру. Да таких подробностей и лучшие друзья не знают! В жизни бы не подумала, что он злейший враг Кейли!
– Ни малейшего намека на угрозу?
Тут свидетельница заколебалась, и Дэнс надавила на нее:
– Сью, свои показания тебе придется повторить под присягой.
На сестру Кейли эти слова подействовали волшебным образом, и она рассказала все как на духу.
– Он так убежденно говорил, будто Кейли нуждается в поддержке… С одной стороны, это показалось мне хорошим знаком, а с другой – звучало странновато, как будто он слегка того…
«Уже больше похоже на правду, – подумала Кэтрин. – Один-ноль в пользу следствия».
Затем к ним присоединилась Мэри-Гордон. Дэнс, попивая кофе с печеньем, показывала малышке фотографии своих детей и собак и болтала с ней о том о сем. Девочка же, в свою очередь, потягивала молоко и тоже поглощала печенье, методично работая челюстями.
Ребятишки, конечно, лгут – это не редкость, и лгут не меньше взрослых, но из побуждений самых простейших: без спросу съеденная конфета или разбитый светильник. Но главное затруднение при работе с детьми заключается в том, что они не знают, как выразить увиденное словами. Более того, чье-то подозрительное поведение ребенку может и не показаться таковым вовсе. Дети порой даже не понимают, что на их глазах совершается тяжкое – вопиющее! – преступление. Откуда им знать, что наказуемо, а что нет? Это им попросту невдомек.
Дэнс, начавшая издалека, плавно перевела беседу на аэропорт, но ничего полезного не услышала. Мэри-Гордон рассказывала, как дядя, подвозивший их, хорошо знает город и как сильно он любит тетю Кейли. Ясные глаза девочки сверкали еще ярче, когда она раз за разом произносила второе имя Эдвина – Стэн. Всеми силами помогая найти подходящий подарок для тети Кейли, он мгновенно завоевал сердце малышки.
– Эдвин-Стэн хотел, чтобы я выбрала что-нибудь особенное. Классно мы с ним придумали, да? Плюшевое мамонтово деревце!
– Мэри-Гордон, спасибо тебе за рассказ.
– Пожалуйста! А мы еще увидимся с этим мистером Эдвином-Стэном? Мне он понравился!