До конечной

22
18
20
22
24
26
28
30

— Где, блять, все подевались? — ворчит рядом стоящий Алекс.

— Я сказал, без документов не положено! Дождитесь медперсонал, — грозное предупреждение охранника неприятно царапает по нервам.

— Да что ж они такие непонятливые? — лепечу, шмыгая носом. Слёзы не останавливаются. Смахиваю их тыльной стороной ладони, отходя в сторону, чтобы санитарка смогла протереть полы.

— Девушка, — говорит она тихо, чтобы только я слышала. — Не обращайте на них внимания. Наша больничная охрана способна только бабок доводить до инфаркта, да орать на врачей, которые дома пропуска забывают. Но как только в больнице появляется пьяный головорез, их как будто ветром сдувает. Защитнички херовы. Сейчас девочки подойдут, оформят пропуск. Потерпи, милая.

— А с ЭТИМ пропустишь? — рявкает Герман, тыкая в лицо охранника какое-то удостоверение. — Девушка с нами.

— Проходите, — цедит тот, уступая проход в коридор. — Нужно было раньше предьявить. Дежурный врач по коридору налево.

Мои ноги, как и в прошлый раз, несутся сами по себе. Мыслями я вся с ним. Каждое мгновение отсчитывается болезненным биением сердца.

Только бы успеть. Только бы увидеть. Только бы жив остался…

Женечка, родной мой, мы здесь, мы рядом. Только не умирай! Живи ради сына и твоего ещё нерождённого малыша.

— Стас! — голос Германа вынуждает вздрогнуть и оглядеться по сторонам.

Охранник Жени возится с кофемашиной.

Подбегаем к нему.

— Ну что там? Докладывай. Что нового? — Терентьев впивается взглядом в парня.

— Пойдёмте за мной, — отвечает тот.

И мы все срываемся с места, следуя по длинному коридору, как в прошлый раз, к Вике, только не в этих стенах. Но в душе такая же давящая тревога и пульс гремит в ушах. Горло в постоянном напряжении. Я едва держусь, чтобы снова не отключиться от обморока.

— В общем, ситуация неутешительная. Оба в реанимации. С женой всё сложно. Открылось кровотечение. Выкидыш у неё. Кажется, поврежден позвоночник, вряд ли сможет ходить самостоятельно…

Он говорит, а у меня темнеет в глазах. Больничный, пропитанный лекарствами воздух, не проходит в лёгкие. Останавливаюсь, опираясь спиной о стену. Пытаюсь сделать вдох. С трудом удаётся.

— Яна, что с вами? — Герман подхватывает на руки, предотвращая оседание на пол.

Опускаю голову ему на плечо и не могу ничего ответить, лишь отрицательно верчу головой. Меня прошибает холодным потом, и страх забивается под грудь тяжёлым камнем.

Вцепляюсь пальцами в его пиджак и, чтобы не выть, снова прикусываю губу до крови.