В голове пульсируют слова Стаса: «Выкидыш… супруга вряд ли сможет ходить…»
— Захаров во время езды был «под кайфом». В его крови обнаружили высокую концентрацию запрещённого наркотического препарата. Галлюциноген. У Евгения Дмитриевича случился передоз. Ситуация критическая — откачивают. Это не считая травм и незначительных переломов. Точно не могу сказать. Нужно дождаться заключения лечащего врача.
Что теперь с нами будет?
Как пережить этот ужас?
Женя никогда не перебарщивал со спиртным. Когда он успел принять наркотики?
Пока я терзаю себя мучительными догадками, Терентьев снова раздаёт команды, направляясь в отделение реанимации.
— Стас, бери Алекса и пулей на ипподром, нужны записи с камер видеонаблюдения. Пока их ещё можно получить. Свяжись с журналистами, которые были на благотворительном вечере. Прошерсти весь видеоматериал. Снимки тоже. Нужно найти крысу, которая подсыпала ему эту дрянь. Обязательно отследить всех, вплоть до его супруги. Не нравится мне этот замес. Она должна была подписать бумаги на развод. Подписала ли? Где его личные вещи?
— У Ромы. Думаешь, она бы села к нему в машину, зная о катастрофических последствиях? — сомневается Стас.
— Она сумасшедшая, как я посмотрю, — невозмутимо утверждает начальник парня. — Он чересчур о ней заботился. Может, хотел отвезти домой. Да мало ли…
Выходим из лифта. В коридоре встречаем ещё одного телохранителя Жени. Его узнаю сразу. Рома держит в руках прозрачный пакет с одеждой. Вернее с тем, что от неё осталось.
Вцепляюсь взглядом в разрезанный рукав пиджака, затем замечаю лоскуты белой рубашки, испачканной кровью, и меня тотчас охватывает очередной приступ паники. По телу пробегает озноб. Руки начинают трястись, сердце выпрыгивать из груди.
Герман, заметив неладное, садит меня на один из стульев и опускается передо мной на корточки.
— Яна, порядок? — в который раз интересуется мужчина, пристально изучая моё лицо. — Может, примете успокоительное?
Отрицательно верчу головой.
— А можно мне взять его личные вещи? Пожалуйста… — мой голос меняется до неузнаваемости, сипнет, словно в горло кто-то затолкал плотный комок нервов. Я пытаюсь его проглотить, но делаю только хуже. Нарастает болезненное давление в ушах, в висках и в груди.
— Я проверю карманы и передам её вам. Договорились?
Вместо «да» — согласно киваю.
Герман встаёт, принимается вытаскивать одну вещь за другой.
— Ром, проверь карманы брюк, — передаёт их в руки парню. — Стас, Алекс, выполнять указания. Живо!
— Так точно!