Все случилось летом

22
18
20
22
24
26
28
30

— В очередь встань!

Однако голос у нее был добрый. Сердиться на этого симпатичного, веселого парня было просто невозможно. Она бы тут же без звука ему отпустила, — да что скажут покупатели?

Между тем очередь, приготовившись постоять за свои права, сжалась плотно, как гармошка.

— Куда прешь, да куда ж ты прешь! — вскрикнула какая-то тетка.

— Просто стыдно за молодежь. Подумайте, водка им понадобилась! Это в воскресенье-то! Лучше бы в церковь сходил помолился.

А другая, затянув потуже узелок платка на подбородке, запричитала во всеуслышание:

— Один такой намедни в сад к нам забрался. Прямо через забор сиганул, проклятый. И всего-то пяток антоновок на дереве осталось, так и те сунул за пазуху. А я возьми и попадись ему навстречу: «Молодой человек, говорю, зачем же так? Попросил бы — сама дала, мне не жалко». А он: «Молчи, старуха!» А сам из себя видный, разодетый, при часах — может, еще и комсомолец. Уж мои дети — на что хулиганы, — но таких слов от них не услышишь.

— Хи-хи-хи!

— Хо-хо-хо!

По магазину прокатился дружный смех. Один гоготал, другой покрякивал сдавленным баском, третий хихикал, беззвучно разевая рот.

— Это леспромхозные. Совсем одичали в лесу.

— Что поделаешь, где-то надо хлеб зарабатывать.

— А по годам-то — женихи!

— Женихи… Скажешь тоже! Да у них на подбородке, поди, пух как следует не вырос. Уж о другом молчу.

— Хи-хи-хи! Хо-хо-хо!

— Спасибо, девушка!

— Ты глянь, добился своего. С подходом парень!

— Пускай ребята погуляют. Не маленькие. Видать, и в армии отслужили.

— Сами были молодые, и не такое вытворяли.

— Хо-хо-хо!