Обитель

Отсюда было не видно, правда ли там лежит труп или где-то еще, но, судя по тому, что женщина сразу не ответила, Костя угадал правильно. И содрогнулся, потому что до этого момента смерть Казаченко реальной не казалась. Он же в монастырь поехал, не браконьеров ловить.

– Полицейского посмотреть можно, – сказала наконец женщина. – Сейчас позову, его принесут.

– Мне бы на месте посмотреть, – сказал Костя и специально сделал шаг назад, как бы и не пытаясь надавить на женщину. Та еще подумала. – Вы мне все покажите сами, – сказал Костя. – А потом я позвоню и получу у митрополита разрешение на то, чтобы оградить территорию. Позвоню при вас.

Женщина молчала. Костя мысленно стал считать до ста. Ему повезло – в своей карьере он почти не сталкивался с вот этой каменной церковной стеной, с людьми вроде этой женщины, которые готовы были грудью встать, чтобы скрыть от полиции любые преступления. Им было неважно, что расследуют не их, что их не подозревают в убийстве. Это было различие представлений о том, как устроен мир. Как он разделен на мирской и церковный. Биться об эту стену смысла не было, нужно было или ломать ее, или находить лазейку, дверь, обход.

– Сейчас звоните, – сказала наконец женщина. Костя вздохнул. Никакому митрополиту он звонить не собирался. Во-первых, потому что митрополит для него не являлся ни начальством, ни авторитетом, а во-вторых, потому что Даниил Андреевич, когда отдавал указания, сразу сказал, что это прямая команда от главы МВД республики, который вообще такими вещами заниматься не должен. Тут важным было даже не то, что приказ шел прямо от министра, а то, что в отделе все знали: к митрополиту Даниил Андреевич относится с теплотой и уважением, сам же направил по его просьбе Казаченко в монастырь. Ночью в верхних эшелонах управления республики произошло что-то такое, что теперь Даниил Андреевич просил с митрополитом в переговоры не вступать.

Костя предполагал, что эта история подорвала и до того не самые приязненные отношения МВД и митрополита Иосифа, – и ему, Косте, предстояло быть в самом центре назревшего конфликта. Очень не хотелось стать тем, на кого при вероятном будущем примирении повесят все грехи. А Костя понимал, что так все и будет. Структуры такого размера не умеют долго существовать в противостоянии. Неровности в отношениях будут затерты, обиды – забыты или прощены. Тут важно было не оказаться одной из неровностей.

– Вадим. – Костя обернулся. – Женщину в машину. Остальные со мной. Всех встречных мордой в землю.

Тут впервые лицо женщины исказилось – и сразу стало понятно, что злой раньше она не выглядела. Теперь только в ее лице проступила настоящая ярость. Она бросилась на Костю. Он сделал шаг в сторону, дал Вадиму принять ее на руки. Специально попросил его, и не только потому, что надеялся, что калашников на женщину немного подействует. Вадим к арестантам относился лучше других. Вот и сейчас женщину с силой развернул, но бить в спину не стал, просто завел руки за спину, быстро сковал.

– Давайте. – Костя махнул рукой за машину, туда, где виднелся догорающий остов какого-то узкого здания.

Монахи, одинаковые парни, стоявшие у колодца, сопротивления не оказали, сами опустились на колени, завели руки за головы. Полицейские к ним не подошли – каждый, выходя к колодцу, замирал, глядя на двор. Костя и сам остановился, поморгал. Рядами, прямо на протаявшем снегу, лежали голые люди. Взрослые и дети, измазанные в крови. Один из полицейских вдруг закашлялся, согнулся пополам, остальные же просто смотрели на трупы, на монахов, на колодец, в который была опущена веревка.

– Чего там? – донеслось из колодца. – Эй!

– Кто там? – спросил Костя у одного из монахов. Тот не поднимая головы ответил. Оказалось, что один из монахов спустился в колодец, чтобы обвязывать тела веревкой.

– Поднимайтесь, – сказал Костя монахам. – И этого вытаскивайте.

Монахи послушно стали тянуть вверх веревку.

Костя стер со лба пот, сделал шаг в сторону трупов. И сразу увидел Казаченко – тот лежал на спине, смотрел в белеющее небо. Костя опустился рядом на колено, хотел прикрыть трупу глаза. В последний момент проморгался, вытащил из кармана резиновые перчатки. Трупы и так уже достаточно трогали.

Подозвал специально прихваченного с собой судмедэксперта. Тот лучше остальных справился с увиденным и сразу подошел, тоже опустился к трупу.

– Значит, так, – сказал Костя. – Начинаешь с Казаченко, а дальше проходишь по всем, составляешь списком, кратко, чтобы мы могли в управление отправить. Про Казаченко сразу мне скажи.

Костя и сам мог бы осмотреть труп, но голова от вида мертвых тел шла кругом, а главное, нужно было разобраться с монахами, которые пока не буянили, но могли в любой момент начать.

Те как раз вытащили из колодца товарища. Это оказался неприятный молодой человек с пугающим, скошенным лицом.

– Так. – Костя подошел к монахам. – Значит, вашу начальницу мы арестовали. Ее отвезут в город. Вы можете по-мирному с нами поехать, можем силой забрать. Мне никого силой забирать не хочется.