— Как дела у Тейлор?
— Все в порядке. Она сейчас у бабушки.
— С подростками всегда нелегко. Похоже, вам не помешает выспаться, — сказал он, глядя Эмме в глаза, словно ему было известно о ее семейных неурядицах.
— Дайте мне знать, если сумею чем-то помочь.
— Хорошо. Спасибо…
Она развернулась, чтобы уйти, и наткнулась на детектива Загаряна.
В хорошо скроенном сером костюме, светло-серой рубашке и бордовом галстуке в золотую крапинку он казался слишком нарядным. Непроницаемые глаза тоже были серыми.
— А я вас ждал. Мне сказали, что вы заканчиваете в четыре.
Было десять минут шестого. Пришлось задержаться, чтобы довести некоторые дела до конца. Она наконец-то приняла пациента с деменцией, которого семья отказывалась забирать домой. Нашла педиатра для малыша с хрипами в легких, у матери которого не было страховки. Выписала женщину, с хроническими болями, которую просто не могла передать другому врачу.
— Нужно было доделать кое-что. Что вам угодно?
— У вас не найдется времени на чашку кофе или коктейль?
— Зачем?
Это была очередная трудная смена после трудной ночи после трудного дня. Эмме не терпелось поскорее насладиться тишиной и покоем. И вином.
— Хочу поболтать. — Детектив улыбнулся. Его глаза тоже улыбнулись, говоря ей, что она красива. Они лгали. Она не была красивой еще утром, когда нанесла макияж и губную помаду, а это было много пациентов тому назад.
— Это личное или профессиональное?
— Понемногу и того, и другого.
Она посмотрела на свою униформу.
Через полчаса они сидели за столиком на двоих у «Луиджи» с видом на замерзшее озеро. Эмма держала чашку с кофе обеими руками, чтобы согреть пальцы. В неотложке, как всегда, было холодно. Так холодно, что пальцы болели и еле удавалось набирать текст на клавиатуре. Она промерзла до костей.