Эмма не знала, что и думать.
— Возможно, сердце не выдержало стресса, — предположила она. — Или действительно была передозировка. У сегодняшнего пациента картина явно похожая. Может, к нам завезли бракованную партию — фентанил в смеси с какой-нибудь гадостью.
— А ведь это имеет смысл, верно? Я читал, что в Китае его производство очень дешево, а перевозить наркотик легко: из-за высокой эффективности много не надо. Для продажи дилеры смешивают фентанил с другими веществами. Может быть, вышел перебор. Или местные к такому не привыкли и не знают, сколько можно употреблять, а потом попадают к нам со случайными передозировками.
— Разумно. Отправлю мочу паренька на анализ, и посмотрим, что он покажет.
— А я запасусь налоксоном, — ответил Сэл. — За последними двумя дозами пришлось бегать на аптечный склад. В наших условиях лучше подстраховаться.
— Спасибо, Сэл. Я сделаю анализ на наркотики и дам тебе знать.
— А я позвоню в токсикологический центр. Есть у меня там подруга — поболтаю с ней.
Эмма встала и выпрямилась.
Она посмотрела на Сэла: спина прямая, взгляд погружен в экран, тонкие ладони летают над клавиатурой.
— Сэл, почему ты перестал играть на фортепиано?
Его глаза расширились от удивления.
— Я не переставал. Все еще играю.
— Но ты отказался от музыкальной карьеры и стал фармацевтом. Почему?
Сэл посмотрел на свои руки, потом снова на Эмму.
— Хотел сделать этот мир лучше. Решил, что как фармацевт сумею помогать людям.
— Музыканты тоже помогают людям. Они несут нам красоту и утешение.
— Да. Но для того, чтобы наслаждаться музыкой, человек должен быть здоровым и не испытывать боли.
Эмма кивнула.
— Разве ты не поэтому решила стать врачом? — спросил Сэл. — Не для того, чтобы помогать людям?
— Ну нет, только не я, — рассмеялась она. — Все так говорят при поступлении на медицинский, но это чушь собачья. Не будь меня здесь, об этих пациентах заботился бы кто-нибудь другой. Может, даже более расторопный и квалифицированный. Незаменимых людей не бывает. Во всяком случае, я уж точно не из таких.