То «заика», то «золотуха»

Девушка обходит «прожитое», обметая-обматывая всё нажитое же тяжким трудом «вдвоём», в доме и комнатах: от авто и техники… до мелочей; вроде и той же одежды, обуви… хобби… и даже аксессуаров. А «чем»? Красной нитью!.. Как: по судьбе. Душе и… Из сердца. Буквально! Так и перед этим же ещё и на входе — закрепив небольшое её количество на стене: ведь она — не её. Да! «Его». А он — не должен знать то, что (кого) она знает и… что же собирается делать и «сделать» же затем: со всем этим. Во всяком случае — пока! Ведь и он её — вновь вернёт. Вновь — надавит и… Придавит. А она — уже устала: от всего, всех и… вся; и ей же прямым текстом — всё осточертело: и все же, вся — осточертели! Заканчивает же свою «проходку» — на крыше: где моток уже «искрит» — и тянет её обратно; как и думалось. Но она — стоит на месте. А и точнее — уже и «сидит»!.. Достаёт из кармана тёплого пальто; «зима» же всё же, хоть она — и «осень»; маникюрные ножницы, что так выпросила и выкупила же в аэропорту «при очередной её же недопопытке вскрыть кому-то шейные вены и артерии и при их, персонала, переуспехе в их отборе»; пригодились-таки, но и не для того, о чём все уже подумали, хотя — кто и о чём; и разрезает нить, падая почти замертво: как и всё — снаружи и внутри неё. Не говоря уж отдельно — и за трёхэтажное; на минутку; здание, с не одной комнатой, что рушится, как карточный-домино-домик; и под domiNo же — в её голове! А нить, в то же самое время и в свою уже очередь, становится — всплеском крови; и из сердца же. Белый снег — тут же окрашивается в красный: пока она, как и рыба об лёд, молчит, трепыхается и истекает, протекая и вытекая… жизнью!.. Но и в самый последний момент — обретает её вновь: за счёт «нового»; чувствуя, как её укрывают тёплой курткой, буквально, что и заворачивая же в неё, как в бинты и мумию или… будет лучше сказать «в кокон», как «куколка бабочки», и уносят с крыши, уже и «пола»: параллельно — наматывая ещё и свою нить на её… пустую уже катушку. И в момент же отключки — обретает в этом «некто»: своего же друга. Лучшего и из детства!.. Буквально, что с детства и… сада. Да и что уж там — с больницы и… пелёнок-распашонок. И как же вновь иронично и символично — от сердца к сердцу: ведь и рядом же с её сердцем — его и… её же счастье-то ходила. А она — всё искала: непонятно где, кого и что! Но и зря ли?.. Не зря! Не узнала бы об этом — сама. И без… того! К лучшему же?.. К лучшему! Да и в своё же всё происходит время: не рано, не поздно. Проверив им же, временем, буквально и «на вшивость»: себя, его и… не того!

Боевик

(Cover — TERNOVOY)

Девушка бросает парня и, бросив же затем в него его же ключами от подаренной ей им же машины, уходит! А за «что»? За его ревность. Безосновательную и… Враки! Но и это он понимает уже после и самого же «расставания», когда тянется к бардачку и… Нет. Не там!.. А и чуть ещё нагнувшись, находит под сиденьем… соседним… нижнюю часть… её же нижнего белья! «Догадайся с двух раз»: называется. «А то и с одного», как говорится! И, в ярости бросив его в бардачок, уезжает, резко и с визгом сорвавшись с места. Подъезжает к дому. Не её!.. И не своему. Гасит движок. Вылетает… из этой «коробки порока»… на улицу, дыша во всю силу лёгких, только и сейчас понимая, что не дышал в ней, и летит к подъезду! Распахивает с громогласным стуком, и с таким же хлопком затем закрывает, железную дверь, не пользуясь лифтом, которого и нет; как удачно и удобно, однако; поднимается на пятый этаж и, будто и выстукивая какой-то только ему известный ритм; «музыкальный», конечно, да, ведь и пусть он не барабанщик, но певец, начинающий как минимум, и понимает, более-менее, как это всё утроено как максимум; долбит в дверь! Спустя минуту-две — на пороге появляется девушка, но… другая… сестра его: что сначала злобно хмурится, а потом буквально и «пилит» его взглядом; за разбуженную себя минутами ранее, а так-то уже далеко и глубоко — за полночь; пока и он же ничего не отвечает ей на это и вообще не говорит, стоит и, в какой-то же «своей» тишине, молчит, а когда уже она более-менее замолкает — аккуратно отодвигает-отпихивает её от прохода, чтобы пройти самому; да и холодно же, зима, как-никак, на улице, в подъезде… да и в душе; и, под её же закатанные глаза, проходит внутрь — и сразу же на кухню: изымая по дороге и из тумбы-бара же початую им же, как и оставленную ранее, бутылку виски… с одним бокалом. Не только и потому, что она не пьёт; а она и не пьёт, а он «да»; но и потому, что вряд ли уже куда-либо поедет. Некуда! Да и не к кому. Потому что, как и в случае с подъездом; так или иначе, зависимым от улицы; тут была — такая же тема: никто не ждал. Уже! И, пока сестра подпирает косяк, выжидая нужного момента, чтобы спросить или в очередной раз, но громче, прокашляться или буркнуть-фыркнуть, не хуже Мардж из Симпсонов, он выпивает полбутылки и только тогда обращает помутившийся взгляд на неё, отодвигая всё стеклянное и колюще-режущее, в перспективе, от себя, как и от неё: когда она садится напротив. Благо в правиле — всегда было исключение: и им они, безусловно, были — обойдя всю структуру «братско-сестринских» отношений; хотя бы и на этапах — возраста и понимания-принимая: где он — старший, а она — младшая. Да и: мужчина и женщина. И… Всё! Ведь и в первом случае — всё решил паспорт. Во втором — лишили биология с… анатомией. И именно же: «лишили»!.. Ведь и то, что сейчас сидело перед ней — не было: её сильным и «справедливым», мужественным братом. А вот какого и «понимания»?.. Без слов! И тут — скорее к горю, чем счастью, ведь оба: не были довольны собой, своими отношениями и… дальше по списку «упаднической низкой самооценки… и не только в момент разрыва»! Оба же были — вне обоймы. Опять и… «Снова». Выйдя… почти красиво. И пусть и не с совсем, но и… поднятой головой! Ведь и если она — уже вполне оправилась и… держалась прямо; он — не держался совсем! Что ж, ей всегда удавалось куда быстрее — пролетать все этапы потери: кого и чего бы то ни было; пусть и знатно буксуя порой на вираже «Торга»: раз от разу. Но и никто же до сих пор не умер… за него и из-за неё… так что: всё было — более-менее стабильно и… стандартно! А уж и стоит ли говорить, что с тем и тогда, да и в принципе — он помогал ей? Пришла — и её очередь! И хорошо, в какой-то степени, что они именно так чередовались: и плевать — на «стакан воды при смерти»!.. Как и что первым в основном — всегда уходит мужчина. Ведь и из жизни, да. А вот из отношений — далеко не всегда. Да и с конца-ми. Но и это же — было лучшим их исходом! И, сгребя ключи от машины, как и собравшись так же, по-армейски и военному, пока «ничей» не подгорел… фитиль, они в такой же тишине — двинули на выход: к машине, где и за рулём была в этот раз, соответственно, она! А приехали они затем — не куда-нибудь, а в машинную мастерскую, что работала круглосуточно и, как опять же удачно-удобно, со сменой с их общим другом: что сначала, для вида и галочки, всё же немного побухтел, и даже завидев «никакого» своего же «брата», но потом всё же отдал под «разгром» — своё же помещение; взяв обещание, более-менее, после и затем прибраться, если это вообще будет мо- и возможно сделать, как и в любом гараже, и закрыть за собой. Отдал ключи и уехал со всей бригадой своих же ремонтёров, пожелав «выздоровления» парню: со всем «мужицким» набором терминов — в сторону «не женской особы», что так «погано» поступила! И это — если ещё исконно: русским, великим и могучим. И без мата. То бишь: мелочей и деталей. И начался — антистресс!.. В ход по- и шло — всё: от палок и, неожиданно, самих бит… до отвёрток, молотков, пил и… баллончиков с краской! Лишив машину стёкол, окон и зеркал, помяв её со всех боков, сняв крышу полностью под ноль и разрисовав по и сам же чёрный её глянец всей палитрой радуги, они ещё и бар откопали, «нычку», в виде и одной лишь забытой бутылки «шампуня»: но и уже ведь праздник. Так и она же ещё нашла нычку своего же брата в бардачке, расправившись с ней, как «истинная леди»: растянув её на капоте, не хуже «ублюдских свадебных лент» и закрепив их под; перенеся затем, и под цитаты прям, следом: все «пожелания» их друга и его ребят — «жить ей, то есть гореть, долго и счастливо, и без последнего, в аду»! А затем, и в лучших примерах-традициях «гулянки-разноса» же, прыгнули в неё — и поехали по уже другому адресу: доставить «подарок» лично и в руки же адресату; не забыв, конечно же, прибрать, закрыть и… отшить парочку «мигалок» — с лёгких рук и пальцев: «нравящихся всем». А когда ещё и так гульнут? Большую часть и всего же проливая, и песнями разливаясь! Через неделю? Месяц?.. Не жалко! Хоть завтра — повторят. Не стыдно! А подъехав, наконец, под её балкон — тут же начали сигналить-гудеть, как не в себя, пока и сестра же ни вылезла через и над лобовым и, прыгнув на капот, ни начала танцевать: под так и разрезающий тишину округи клаксон! Все же окна дома зажглись — почти сразу, одновременно и… прямо-таки и «загоревшись» в унисон. Ну а что поделать?.. Красота — требует жертв… сна. И всех же! Пусть знают, в конце концов, с кем — крышу делят, а некоторые ещё и за стенкой живут. Да и лучше же, чем просто стены и тем же всё баллоном, краской — расписать. Не её же. Жалко! А это — не жалко. Сама же — выбирала «машинку», соплями же и слюнями, слезами изливаясь: выпрашивая «её» и «только», окончательно и бесповоротно! И, с лёгких же вновь средних своих пальцев, как и громогласного же смеха, под очередную же и «сигналку-мигалку», они убегают в близ располагающийся парк: пока и вслед же им летит — плач той, крики всех и… топот-мат её же ныне-бывшего; правда, в другую сторону и не полностью одетого, но и это уже — не их забота. Как и та же — не его. «Почти»! Но и он же, брат, был бы не братом и с автоматом, если бы не крикнул на прощание: «провериться». Про себя благодаря всех и вся, всё, в том числе и свою же сестру, за всякого же рода каждый раз напоминание о «безопасности»: измены «изменами», а «такого» букета — не хотелось бы никому. Да и уж если чему-то и научили его видео с песнями из… школьного же прошлого и «Культуры здоровья»… так это — думать своей головой, как в разрезе суицида; так и сердцем — в разрезе ВИЧ и СПИД-больных. Жить же надо — при любом раскладе: всеми, со всеми и вся; не отбирая её — ни у кого! А даже и тем более — если заражение произошло: вина — за двоими; глупо обвинять одного, когда участвовали в «акте» — двое. А и особенно, когда сам не позаботился об этом: предложив. Забивать и добивать — никого не надо! Как и прессовать… камнями. Разве что — машину! Но и на ней же ещё — поездить можно. Если, конечно, осторожно!.. Осмелится и… Сможет. «Водителя» же — хотела. Вот и… пролетела. «Строго», да. Но и — справедливо!.. Честно и правдиво. А это — самое главное!

Знак Водолея

(Cover — Винтаж)

Сколько себя помню, с этакими ещё и крыльями-чашами, а Рыбы никогда не умели постоять за себя! А что уж говорить и о том, чтоб собой и за собой же — кого-то повести: всегда ведь были ведомыми, не ведущими; но хотя бы зато — и душой компании. Про них же, в большинстве своём, кстати, и говорилось: «Как рыба в воде». Вот только — и не для меня!.. Что хоть и была Немезидой, в каком-то смысле, да ещё и с превалированием чувств над разумом, равновесия с балансом, гармонии, над справедливостью и существованием-переходом лишь только от общего к частному, не видя целое и в деталях-мелочах; как, например, и та же всё Дева; но видела же в этом — лишь лизоблюдство и поползновение. И не зря!.. Ведь и по итогу, когда все «правые» левые похождения не моего уж Водолея вскрылись; «Воздушный знак», ага, а «воду» ж льёт — как надо и куда надо; они были — за него. Так же ведь — «бурчали» в уши, что: «Всё наладится», «Сердце с обидой справится» и «Надо в этот раз простить, и в следующий, второй же шанс, но и ни в коем случае — не отпустить, по- и распрощавшись»!.. Не говоря уже и о том, что у него, сердца; да, собственно, как и у меня; ничего не спросив. Не осведомившись — об этом и… В принципе! Да и зачем, когда в друзьях и «за» — есть ещё Телец с его трудом, терпением; чем явно же меня и обделили, даровав ему, и…; всех и вся, всё перетерением: «Всё получится, если достаточно долго мучиться»; Близнецы с их «Сила есть — ума не надо», выданной прямо-таки и с барского одного и… второго плеч и Стрелец, тот ещё стрелочник и Купидон, готовый менять всё и вся, всех; но, во-первых, не себя, а во-вторых, всех кроме себя, так сказать ещё, и изменяя-не-любя сам, но зато ведь и изменяя. Ага! Во всех же смыслах. А уж и о Льве с Козерогом — вообще можно было промолчать. Можно!.. Но ведь и невозможно. Как же так и не сказать о… бабке и матери соответственно… как и о «Царе зверей», чем вся его помпезность, лесть и роскошь и так сказана… и «Лучшей из лучших», что либо так, либо никак; либо всё, либо ничего и… никак — есть только чёрное и белое, никакой середины, серости и… не дай же бог-дьявол «хорошести»… не существует: зачем же тогда всё это и до, чтобы получить и это-такое после! Ну хотя бы и не возникает вопроса: «Почему, на самом деле, лучшее — враг хорошего?». И мой, собственно же! Не только — поэтому. А ещё и потому, что и тот самый же мой-не-мой Водяной — ушёл, и по итогу-то, к такой же ведь: по знаку. Как говорится: количественно прибавилось — качественно убыло. И нет!.. Здесь не будет речей о том: какой же он — мудак, ублюдок; а она — сука и разлучница… И как ужасны — измены! Будут — лишь о том, как должно и важно: уметь — разговаривать. Не говорить. Разговаривать! И не столько же: и решать — на берегу. В принципе!.. Раз-го-ва-ри-вать. И решать: что — приемлемо, а что — нет! Я — не пуританка. В отличие и от той… распустёхи. Кхм!.. Но и не терпила. Для меня просто было приемлемо, если бы он — был на длинном поводке: сыграв на опережение и в долгую же. Шутка. Нет!.. Чтобы… если он и успокаивался «таким» образом, спускал себя… то был честным — и говорил об этом. Опять же, да!.. Го-во-рил. И всё! Почти… Ещё — и предохранялся. Я ж — не враг… самой себе. Да и мне «многого» для «счастья» — не надо было!.. Не говоря уж и о том, чтобы сказать и «в случае чего»: о влюбленности, любви и… уйти. И да, я бы отпустила!.. Вещи собрала. Платочком махнула… «Бы»! А так и уже — пришлось мириться с тем и той, что было и есть: приняв на себя всю толщу и глубину его вод на чаши — буквально сломаться и… остаться с обрубками-крыльями! И ведь даже ещё до сих пор не знаю, что было страшнее и больнее: когда треснули палки или рванулась цепь — и словно бы весь наш ад-рай сорвался с неё тут же, вгрызаясь… в него. Не сразу!.. Кто бы сомневался, что и это же Овну — не позволила Дева: что если и сама не учится век — то учит других… человек. По-у-ча-ет! Постоянно лишь забывая, что тому — как об стену горох: тараня где-то между ещё своими рогами, как и без «как» же всё баран, новые, хорошо забытые старые, ворота. Эх!.. И вот честно, кто бы знал и видел — как я не хотела натравливать их друг против друга. Буквально!.. Ведь они были — друзьями. Но и такова, видать, цена дружбы одновременно с ним и… со мной, как и выбора… «в пользу бабы»: с не пустыми чашами. Хоть что-то — радует! Да и пусть они сами — захотели и выбрали!.. Если я в чём-то и виновата — так в этом: была слишком сильная, чтобы быть слабой и… признать проблемы раньше; и слишком слабая, чтобы быть сильной и… самой с этим-ними разобраться, не привлекая их. Было б положение чуть полегче и поминимальнее на слёзы — было бы получше. Хотя!.. Кто уж теперь разберёт и «разберётся» — точно уж не тот, кто создал и нас же всё «по образу и подобию», а потом отошёл в сторону с колой и попкорном и… как давай смотреть трагикомедию с триллермультиком и ужасромантиком… закачаешься! К слову — пути и, правда, неисповедимы… даже им. А что уж говорить — и за время, где никуда не мотнуть и… ничего не изменить. Как и не «измениться»! Тот же всё пример — он и я: независим и… не докучаю, невыносим и… не навязываюсь. Что-то же вроде и ситуации, где за окном буран, он идти не хочет, но первый не звонит, чтоб не обидеть, думая, что я хочу и всё равно пойду и его с и за собой же потащу, а я… не выставлю вновь своё «я» на первый план и тоже точно так же не позвоню, ведь он наверняка хочет, а я же всё испорчу: и так и сидим, два «бессильных» дебила-идиота, не в силах ни согласиться, ни отказаться, набрав!.. Так и ладно же ещё нет комплекса — кто первый должен позвонить и написать: было бы совсем — кранты. Хотя и куда уж хуже!.. И тут же — лучше. И именно в таком порядке — надо знать и пони-принимать!.. Ведь и сначала, лишившись буквально крыльев, я долго летела в темноту и пустоту. В бездну!.. Потом, пойманная на лету «нормальным» Львом; да, всё-таки бывает исключение из правила; была доброшена до Девы; моего этакового и «светлого близнеца»; и пока приходила в себя — Овен уже всё за меня сам сделал. Кто бы сомневался!.. Сорвал цепь с моих некогда весов, отданно-подаренную тем ей же, обмотал вокруг неё, примотал к ногам его и… как понёсся во всю прыть, только пятки и сверкали, с шерстью же назад. Копыта, конечно!.. Ведь и стоило этому Водоносцу сделать шаг за ним, как он и полетел со всего своего роста вниз, разбиваясь вместе с ней на… сотню тысяч миллионов звёзд!.. Как же это было… страшно-красиво! Не… Красиво!.. Потом — страшно. Хотя и опять же — кому как. Нужно же было, пока никто не заметил и излишне так же не увидел, кроме звездочётов и загадывателей желаний по ту сторону на звездопад, восстановить баланс, а не балласт!.. Лев, правда, долго отказывался, но… И в конце-то концов — чьи бы не лапки и страдали!.. Я же — раскидывала эти осколки затем по небосводу, собирая в созвездия; между делом ещё — и режась. И пусть водицы по итогу — стало лишь больше: зато появился и тот, кто чтобы изменить мир — прежде всего начинал с себя, стараясь до последнего-победного, Скорпион; и тот, кто чем-то до боли, буквально, напомнил мне Водолея, но и разве что своим характером, так ещё и в виде объективизации его, вдвойне, в руках и в виде змеи, Змееносец; но зато и злослов, не льстец, этот сразу и в лицо, не со спины и, собственно, готовый поддержать первого в его начинаниях, продолжениях-совершениях, как и первый-второй: на и под эксперимент. А что уж говорить и за тебя, «Маленький принц» и «Ласковый убийца» в одном флаконе, простой характер не мог не оставить свой сложный след — на и по твоей судьбе, карме и жизни!.. И это же я ещё — не о и за себя. Но хоть и не оставил тебя одного, без свиста, чёрно-красной розы над головой на Луне и… меня, под звёздным дождичком в четверг и перед тринадцатой пятницей. «А разница?». И правда!

Лифт

(Cover — Rita Dakota)

Так странно было услышать: «Девушка, выходите!.. Вы — свободны». И не потому, что я ей не была: что девушкой, что и свободной, а!.. Нет, застрявший лифт, конечно, так или иначе, ограничивает её, свободу, но!.. Дело ведь — не в этом. А в том, что!.. «У вас?.. Исколоты ладони!». Ну, почти!.. «Верхушка айсберга», всего-то. Но и — такая важная. Главная и… Холодная. Как и!.. Как и его уже — надгробный камень. И нет, крест — не был теплее! Он — был!.. Он был — теплее. Когда!.. Когда ещё — не разбивался на мотоцикле и!.. Когда ещё!.. Когда ещё — был жив. И пусть уже — не со мной! Да и!.. Ни с кем. Всё же! Под одним же — были небом. А теперь!.. Теперь он — один и… Над! А я — хоть и не одна; «с кем-то» же — я всё же разговаривала в лифте, вспоминая ещё и воспоминание перед тем же всё камнем; и… будучи и чуть ранее же — перед ним, сидя на корточках; а после и на них же — уже и в кабине; так странно, стоял же передо мной и… был: как и этакие же ещё «разрезанные» Мистер и Миссис Смит, по обе стороны и стенки, напротив; но — под и… С «исколотыми ладонями». Не за воздух — так за цветы! Что — хуже?.. А что и?.. Ещё хуже! Специально же попросила — не убирать шипы, чтобы: продержаться и… выдержать. Банально — хоть за что-то и… держаться!.. Если уж и не за «кого-то». «А вы, случаем, не дочь — моей соседки? Она так много о ней рассказывала, что!.. Я уже и узнаю её — в вас; и наоборот». Приехала в гости к матери, а попала!.. «Тогда — вы рано вышли. То есть!.. Перед этим ещё и застряв, да. Но и… Всё же! Проедем — вместе, раз уж почти и соседи?». На поминки к парню. «Точно — пешком? Всего-то — один этаж!..». Бывшему… И всё же!..

Грустная танцую — По-другому

(Cover — Лолита, Лолита & Коста Лакоста; «AM-A-S» — «“V” значит Вендетта», 2006 г., Великобритания, Германия, Режиссёр — Джеймс МакТиг, сериал «Американская история ужасов: Фрик-шоу», 2014–2015 гг., США, Создатель — Райан Мёрфи, Брэд Фэлчак, «С меня хватит», 2002 г., США, Режиссёр — Майкл Аптед, «Я иду искать», 2019 г., США, Режиссёр — Мэттью Беттинелли, Тайлер Джиллетт, «Сияние», 1980 г., США, Великобритания, Режиссёр — Стэнли Кубрик, «Убить Билла», 2003 г., США, Япония, Режиссёр — Квентин Тарантино, «Алиса в Стране чудес», 2010 г., США, Великобритания, Режиссёр — Тим Бёртон, «Алиса в Зазеркалье», 2016 г., США, Режиссёр — Джеймс Бобин; «Алиса в стране не чудес» / domiNo)

Кто же знал, что я занималась в детстве гимнастикой, так ещё и «цирковой», и неплохо гнулась — на протяжении всей своей жизни? Да и в любом состоянии — хоть сонной, хоть и… трезвой: без снотворного и… в одном лишь кипятке, без чая!.. Разве — она. Но и точно же — не он!.. «Я…». Да и не эти всё четыре, а потом и два придурка; прямо-таки и да, «два ребра одной медали», а и точнее: «Сколько пальцев — вы видите?». «Вижу — Вендетту и прицел!.. А вот чего точно не вижу — «за» вы или «против», если вы понимаете: о чём я. Мир-война! Но и вам ли — не похуй. Как и мне!..»; охранявшие меня. Тоже мне!.. «Клоуны». И буквально!.. Как и то, что: ненавижу — клоунов. Твисти — не в счёт!.. Он — прекрасное исключение из правила: подтверждающее — его. Ну и так вот!.. Хоть и с развязанными руками, хоть и с завязанными и… за спиной — суставы выкручивались и «выкручиваются» же до сих пор так… легко и быстро; как, наверное, только лишь и… шея. Неверное!.. Ни разу так не делала: не проверяла. Зато и нос об нос — на раз!.. Так ещё и с двух ног — в пах!.. И как он — летел! Лучше зрелище было — разве что, когда он не увидел, а ощутил мои руки, сжатые кулачки, на своём затылке и в таких же волосах, и!.. Удар. Мне бы — поплохело!.. Собственно, что и было — на ранних и первых же занятиях. Будто же и ноут развернуть, буквально, откинув крышку и… провернув её — до клавиатуры… с её обратной же стороны: одним — планшет, другим — инфаркт!.. Ну а «третьим» — рикошет. Их же всё же — двое было!.. И когда этот первый влетел во второго с «дробашом» — тот, на измене и испуге, шмальнул. Да не туда и не в того!.. Так ещё и забыл — про отдачу заодно. Прилетело — в квадрате! А там и в кубе: он же — ещё и в дверь спиной вылетел: открыв мне же, тем самым, ещё проход и отдав свой «дроб» с патронами, гранатами и дымовыми шашками со слезоточивым и усыпляющим газом наперевес. «…не…». Не по своей воле!.. Но а к чему они уже и ему же всё были — в отключке-то. Зато и как красиво в дыме и тумане — со светомузыкой: бенгальских огней и минифейерверков!.. И да, не сказать, конечно, что патроны были: холостые. Ведь были — с вареньем! А гранаты — с выше же перечисленным: без подрывов-разрывов пастей. Всё же. И… Впрочем!.. И так — нормально! «……это…». А уж и как прилетел ей топор — ровно меж её же всё и… полушарий!.. Мозговых. И черепных же — половинок! Уже. Да и — со спины! Как нож же и в масло — вошёл. А и точнее — как бензопила и… в ледяную же её фигуру. Ну а уж если и до конца докрутить — топор и… в торт: в рост же и… с ней же! «………хотела…». Но и уж с чем точно не сравнится всё то и… это — так это с двумя заточенными катанами и… в тронах же: насквозь! Варенье лилось, как и в случае с тортом, вновь же всё и… рекой. Ведь и по другую же их сторону — были они. Король и… Шут!.. Королева. Без: сапожника, портного… И прочих!.. «Клоунесс». Но и прекрасное же, как и большое-большее, видится же — со стороны: так и их сердце — уже виделось иначе; что и по тому же трону, что и… по гробу. По-другому! В виде — «факов»: будто и распрямившись вмиг. «Скорее — мужских гениталий». Что? «…………спросить. Добилась-таки! Я не это хотела спросить. Да и услышать!..». А вообразить? Что?.. Имею ввиду — а что: тогда? «Что у тебя — с родителями?». Тишь да гладь!.. Гробовая. И прямо-таки: замогильная. Можно сказать, что и, наконец: без царя в голове и царицы… в сердце. Не хотели сами проваливать из соответствующих себе-им же мест — «провалила» я. Та ж ещё: «С меня хватит», «Я иду искать», «Сияние» и… «Убить Билла»!.. Но если для чего-то вторая реальность и нужна, так вот и — для такой же вот… сублимации. Но и вот же он, парадокс, даже там и в ней же тем более — с моралью, цензом и рейтингом! «А как же — нос?». Я вправила свой — по пути из зала. Точнее — сняла накладной!.. Как и тот. И всё! Стёрли вареньку — и дальше пошли… чай уже пить… к убитому Шляпнику и такому же коту. По чаю!.. Убитому — по чаю. В Стране не чудес, так и не в Зазеркалье!.. С приветом!

Никак

(Cover — JONY; «AM-A-S» — Книга Фанфиков, Клуб Романтики: Секрет небес, «All Hallows" Eve», Автор — Tina Trainor; сериал «Отбросы», 2009–2013 гг., Великобритания, Создатель — Ховард Оверман)

«“Санта Муэрте” и… “Кролик” из “Отбросов”?». Ну!.. Кайф же? Кайф. «Пока — не знаю». Да чего тут — не знать-то?.. Танго танцуют — всегда двое же и!.. «Я не об этом!.. Как они и!.. Между собой?..». «Бьются»? «Стыкуются». “Объективизация-поклонение одноимённому божеству, персонифицирующему смерть” и… “Несущий смерть”. «Клюшкой?». Зато — не избито! «Как посмотреть». Тоже — верно!.. Правда и в нашем случае — это была: лишь бычья кровь. «Окей!.. Допустим. А подруга… ваша — почему взъерепенилась?». “Такой же мейкап” — захотела. «Зажидила?». Не я. «В смысле?». Он и… Решил шуткануть, что: «спутает» — пусть будет «одна». «Так она же — бло!..». А я — и тот ещё брю!.. Точнее — «та» и… Неважно! «Получил?». За что? «За такую шутку». Нет. «Почему? А как же и что-то там про: “часть от шутки” и… “промежутки”?». Ну!.. Я же знала: «правду». «А именно?..». И что ему не столько жарко, сколько неудобно: ведь под этой «маской» — всё течёт и… прямо-таки стекает. «Он?..». Да. «Герда?». Ка-и-н?.. Без точки над «и» и… «Марка машины?». Как впрочем и!.. Всё же «наше» — похожее. Ну а не машина — так он: справится со льдом. Маленьким… А там — и средним. «А ты?..». А мне — всегда нравились: постарше и… поотражающе; знаешь, не «поглощающие». И именно — в разрезе глаз и зрачков: гладь льда, а не… «чёрное зеркало». «Низкая самооценка? Опять?!». Снова! Не нравится — отсутствие себя. Равно — как и чрезмерное наличие… кого.

ФЕНИКС, ВЧЕРА

(Cover — ANNA ASTI, Полина Гагарина; «AM-A-S» — «Сотворение Адама», фреска Микеланджело Буонарроти, 280 × 570 см, написанная около 1511 г., Сикстинская капелла, Ватикан)

Проснувшись-очнувшись посреди ночи от кошмара-яви, что произошёл и буквально же пару часов назад, девушка скрупулёзно-сбивчиво пытается найти и осознать себя, так ещё и параллельно довосстановить-создать всю структуру-картину произошедшего: как сначала отнесла себя же, израненную и сломанную, разбитую и сожжённую, всю в крови и пепле, гари до кровати; потом аккуратно и не спеша обтирала и обрабатывала раны, вытаскивая параллельно ещё щепки и осколки, пули, чтобы и самой не пораниться; обклеивала пластырем; обматывала бинтом и как после уже укрыла одеялом с пледом и ушла к себе спать, захватив с собой её крест без распятия, чтобы очистить и его: от крови, сажи и копоти. И, более-менее уже придя в себя и даже встав, в начале пятого; как по часам и без будильника; она надела её крест на себя, чтобы не потерять по карманам и отдать, шикнула от лёгкого ожога от уксуса и соли на коже; этакого ещё и коктейля из опыта и боли; и вышла из своей комнаты, чтобы и, дойдя до её, обнаружить, что там: непривычно темно и пусто: «Где она?». А пройдя же чуть дальше по коридору, в сторону гостиной и кухни, наконец, услышала частно-частичный громкий шёпот — кричащий и грубый: в общей тишине комнаты! Ну а когда всё же открыла дверь; долго не решаясь и держа то одну, то другую руку занесённой над ручкой; попала в самое действо-месиво, где и сердце, схватив за волосы, бьёт её о стеклянный стол головой, разбивая нос и лоб, с левым же виском, в кровь, так ещё и с закусанной же, ко всему, и «от неё-себя же» уже, губой: это ещё более «эпично» выглядит — бордово-ало. Но а сама же вошедшая, разум, так и не успевает подхватить её-его вовремя и лишь в самый последний момент только доспевает и разворачивает «такую» же вырывающуюся девушку, кричащую душе: «О любви?.. О любви! Да какая: «любовь»?.. Какая там, к чёрту, «любовь»?! Накрыла и схлынула?.. Ну-ну! «Откуда»? И «куда»?.. Да, ты, может, и море. Но он — мель. Чистая!.. Как и «боль». И опять же — твоя!.. Не «его». И почему это вижу — только я, а? Почему тебя нужно превратить в кроваво-мясную лужу, чтобы ты всё равно не научилась думать?! Разум!.. Я не могу так больше. Давай!.. Давай убьём её, а? Сами! Пожалуйста!.. Я не могу больше ждать». И заглушая ещё этим где-то между — и сиплые стоны самой души: «Но… Как он мог? Я же… Я любила! И он!.. Как он мог так, чёрт возьми?!.. Я же сама просила… молила — ответить. Хотя бы — и написать!.. Поговорить. Плакала. Ревела… Разум!.. За что?!». «Не слишком ты гордая, чтоб не вернуться назад…», продолжает сердце, таки вырвавшись из захвата и вновь оказавшись перед остатками стола и душой, «…ведь слишком ранена!.. Но и всё же так — хочешь жить. Слишком сильная, чтобы упасть и не встать!.. Пора взлетать — это ведь твой фирменный стиль. Выметай, вымывай всё добела — и «по делам»! Измоталась и довелась? Вперёд!.. Используй — это. Ты же, словно птица феникс, что устала молить: чтобы воскреснуть — нужно испепелить!». И разум, наконец, забирает душу, уводя ту уже в ванную, и обрабатывает раны там: слушая параллельно и о том, как та раздумывает о мести и возможной альтернативе, где бы уже она сделала ему больно, если бы их только лишь вдруг поменяли местами; чтобы и тот же лёд, что та сейчас прикладывает к её лицу, уже сама она «приложила» к нему, как камень, вместо сердца же отдав, чтобы уже он мучился, страдал и обижался, плакал и выл, стенал, не в силах ни успокоить боль, ни заснуть, слоняясь от пола кухни до пола комнаты и ванной, и чтобы так же, как она же сама, только теперь уже он и её, любил и ненавидел, ведь она всё же ещё и достаточно смелая, чтобы свернуть уже с пути, правильно сказала та, разум, как и другая же, сердце, как и довольно-таки, слишком предана, чтобы кого-то вновь по- и любить, слишком и сильная, чтобы себя не спасти, нужно уже по- и распрощаться, простить и отпустить, ведь и, правда, так хочется дальше плыть и жить, была не была, не сломал же до конца, есть ещё, о чём помечтать, пусть это и будет месть ему. «Дура, не реви!.. Не реви», уже и себе затем под нос, «Хватит плакать!». «Умница, так и надо!..», гордится ей разум, «Так всё и будет». И только уходит — вновь врывается сердце и, толкая душу в одну из кабинок, погружает головой под воду бачка; и, не успев задержать дыхание, она проглатывает её в пару глотков, только потом понимая, что это и не вода!.. Но и не поспевает начать отбрыкиваться, как сердце вновь вылетает из кабинки — разум отбрасывает её к умывальникам и подбегает к шепчущей душе: «Эт-то что, б-бензин?!». Да хватит уже с ней сюсюкаться!.. Подожги её — и дело с концом. Всё! Нет! Ты же знаешь и… Я не могу. Зато я — «могу»!.. И ты — не можешь. И вновь толкает ту к умывальникам. Тогда пусть уже — она сама: и покончим со всем этим — раз и… навсегда… если уж и она так же не может покончить с тем. «И почему этот запах — мне так знаком?»: в «игру» вступает вновь и «сама» же душа. О!.. Ты даже представить себе не можешь, сколько раз мы пытались избавиться от тебя. Каждый раз же — одно и то же! Рыбка!.. «Ты». Три секунды — и новая жизнь. Феникс! Пошёл к чёрту, ра-зум! И в воде — не тонет. И в огне — не горит!.. Да даже ветром — не разносит. И в землю — не впитывает!.. «Тебя» — всё, да! И всё, что от тебя же остаётся… по итогу. А всё — из-за неё! «Спасительницы» твоей. «Избавительницы»!.. Да вот и только с ней, и «такой», и врагов же — не надо. Ведь и всякий раз — приходит она… И «спасает» — она же! Последний раз вот — сожгла же тебя: за счёт соприкосновения… «прошлого и настоящего». Буквально!.. Встретились же, блин, «душа с телом». И как… на той картине!.. Только и — в современной обработке. Обогнала нас — на трассе. Подрезала — тебя… Ты — взлетела. Перевернулась… Крыша к крыше… Касание пальцев — через окно… Искра. Буря… Взрыв! И вот ты — снова здесь. А всего-то надо и «было» — избавиться от тебя: «нам» и… «освободить»! Но ведь и ей — всё: жалко. «Как же так!.. Внутренний ребёнок». А ничего, что он — не он, уже вырос и может решать: за себя? Как и впрочем: жить или умереть!.. Сама же была — за эвтаназию. Передумала уже? Или когда касается тебя — уже не так «касается», м? Затк-нись! «Бензин» — с прошлых покатушек. И он же — «в бачке»!.. Зажигалка «его» — в твоём ещё кармане. Не отдавай ей её — в этот раз!.. А то затрепала уже складировать всякий хлам — от всяких же и мудаков: и крестов, вон, хватает… обвешаться донельзя. И зажигалки — уже некуда девать! И показывает на шею разума — с десятков однотипных украшений. Душа тут же извлекает зажигалку из кармана с двумя крыльями, как и его тату, и быстро, чтобы не переубедиться, сглотнув и слёзы вперемешку с кровью, чиркает — и бросает на себя, под истошный крик разума: сгорая за миг и… развиваясь сразу же ветром. Ура! И только же сердце собирается уходить, как перед ним-ней встаёт разум: «Далеко собралась?». Приложение — о стену и!.. Тишина. Молчание… И вновь — темнота! И долго нам «так» играть? Пока ей — это надо. И не надоест… тебе же! Да и!.. Мне стоит напомнить, что мы — это ты? И ты же — нас всех и создала? Нет, но!.. И кто ж знал, что она захочет себе — «сестрёнку»? Ты!.. Ведь и как она сама же ранее сказала — быстро вырастают… все. Всегда ж хотела — «младшенькую»! Смотри только, чтоб излишне не расплодились. Да боже-дьявол упаси!.. И вас — хватает. Вот и отлично!.. А вообще — пора бы подумать о себе, как… себе. Не в разделении! Ведь и «я» же — это ты. Может, пора объединиться?.. Достаточно уже дров наломали и грабель собрали… с перетёртыми в труху щепками. Давай ещё раз!.. И всё. Нужно же — закрепить. Как скажешь!.. Но помни, чем дальше — тем хуже и… стирание: после очередной же смерти и… сожжения. Когда-то — тебя это догонит, даст и, ещё же раз догнав, наподдаст! Разбирайся с иллюзиями — побыстрее… И заканчивай!.. Душа — сердце. «Разум» — ты. Сердце и «разум» — тоже ты. Переставай бегать от ответственности — и принимай свои косяки, как есть!.. И либо — учись на них. Либо — вот так же складируй!.. Но — не перекладывай. Зря я сделала тебя — такой умной и… сознающей. Се-бя. Да. Может!.. А может, и нет. Ведь и я же, подчас, единственная, кто ещё держит тебя на плаву и… от поименовки: всех твоих органов. И то верно!.. Давай, наверное, всё же — закругляться. Уверена? «Маленькую» — сразу? Да. Решила уже, что скажешь ей? Да!.. Но сначала — расскажу о причине её «мерзлячести» и… отсутствии, сожжёности «шелушек»: для защиты и тепла. Надеюсь, она простит… эти мои… никудышные попытки: выжить в этом мире и… не выжить иных. Главное — не ври себе. И прости! Пусть и не любя. Как и не прощаясь же — в дальнейшем! Кто-то же всё-таки — должен!.. Себя-то — ты выбрать можешь: для будущего и… будущих.

*