– Я не хмыкала! – торопливо возразила она, отрицая очевидное.
– А ты не ной, – напустилась Бриджет на Тибби. – Ты ноешь.
– А вот и нет. – Тибби подняла перед собой перекрещенные руки – колдовской знак, словно хотела защититься от Бриджет. – Только не вздумай толкать тут мотивационные речи. Это нечестно. И вообще, тебе разрешается толкать речи, только когда тебя саму надо мотивиро- вать.
– Не собиралась я ничего толкать! – обиделась Бриджет, опять же отрицая очевидное.
Кармен подняла бровь, как всегда, когда хотела сказать что-то умное.
– Знаешь что, Тибс? Может, если ты постараешься вести себя попротивнее, то не будешь скучать без нас, а мы без тебя.
– Карма! – завопила Тибби, вскочила и ткнула в Кармен пальцем. – Я тебя насквозь вижу! Опять твой психоанализ! Прекрати! Прекрати!
Щеки у Кармен заалели.
– Да нет же, – тихо проговорила она.
Все, кроме Тибби, сели, пристыженные, и умолкли.
– Господи, Тибби, а что при тебе вообще можно говорить, раз так? – спросила Бриджет.
Тибби снова немного подумала.
– Ну, например… – Она оглядела комнату. На глаза у нее набежали слезы, но Кармен понимала, что она не хочет, чтобы их заметили. – Ну, например…
Тут она увидела пару джинсов, лежавшую поверх стопки одежды у Кармен на комоде.
– Ну, например: «Слушай, Тибби, а хочешь эти джинсы?»
Кармен опешила. Закрутила крышечку на пузырьке с ацетоном, подошла к комоду и взяла джинсы. Обычно если Тибби нравились какие-то вещи, то либо страшненькие, либо вызывающие. А это были штаны как штаны.
– Эти, что ли?
Штаны залежались в шкафу забытые и сильно замялись от этого в трех местах.
– Эти, – кивнула Тибби, надувшись.
– Правда хочешь?