– Инженер… – в задумчивости произнес Горюнов. – Значит, Инженер… А вы знаете, прозвище может многое рассказать о человеке. Это я знаю еще с довоенной поры, когда работал в уголовном розыске. Там-то у моих клиентов, блатных, у всех были кликухи… Вникаешь в прозвище какого-нибудь блатного – и весь человек перед тобой как на ладони. Очень много узнаешь о человеке по его прозвищу. И его характер, и откуда он родом, и сколько ему лет, и какова его преступная масть… Я, конечно, толкую о блатных, а не о диверсантах, но, думаю, одни от других в этом плане мало чем отличаются. Психология – она одинакова у всех: хоть у блатных, хоть у фашистов… И те, и другие – из человеческой породы. Значит, и мыслить должны похожим образом.
– Интересно, – полковник и майор переглянулись между собой. – Ну и что можно сказать о шпионе, чье прозвище Инженер?
– Думаю, кое-что можно, – Федор улыбнулся озорной мальчишечьей улыбкой. – Вот смотрите. Инженер… Ведь не Кочегар, не Забойщик, не какой-нибудь Горбатый или Кривой – а именно-таки Инженер. Значит, скорее всего, Инженер он и есть. В смысле своей профессии. Или какой-нибудь другой угольный начальничек, который сродни инженеру. Иначе говоря, кликуха дана по существу. В общем, ценный кадр. Идем далее. Коль Инженер, то, стало быть, большой начальник, о чем я уже упоминал. А коль начальник, то он и в Кузбассе начальник. Не поставят же его сторожем при угольном складе! Сейчас война, и любой спец на особом счету! Значит, начальник.
– А что – логично! – улыбнулся полковник. – Давай, развивай свою мысль дальше!
– А дальше, – продолжил Горюнов, – возникает вопрос: а почему этот Инженер не на фронте? Как он попал в Кузбасс? Тут же готов и ответ. Скорее всего, у него бронь, как у ценного специалиста по добыче угля. Ведь специалистам дают бронь, не так ли?
– Да, многим, – согласился майор. – Надо же кому-то командовать промышленностью!
– Вот-вот! – прищелкнул пальцами Федор. – Бронь! А коль бронь, то, стало быть, при подходе немцев его срочно эвакуировали из Донбасса в Кузбасс. Как ценного специалиста. А коль эвакуировали, то должно же это дело значиться в каких-то списках? А коль оно значится в списках, то, раздобыв эти списки, мы узнаем имена всех, кто в сорок первом перебрался из Донбасса в Кузбасс. Образуется, так сказать, широкий круг подозреваемых…
– А ведь действительно! – потер лоб майор. – Оказывается, все просто!
– Ну, не так и просто! – Горюнов опять улыбнулся. – Далее – весь этот народ необходимо просеять сквозь мелкое сито. То есть определить, кто из эвакуированных спец, а кто не спец, а если спец, то по какой масти… извиняюсь, по какой части – по угольной или еще по какой, кто жив, а кто помер… Ну, и так далее. В результате – образуется узкий круг подозреваемых. И уж тогда-то придется затевать хоровод вокруг каждого из них. Плести петельки, ставить капканы, придумывать приманки… В общем, все как обычно. Тут что какой-нибудь вор, что немецкий шпион – без разницы. Одно только мне непонятно…
– И что же именно? – спросил майор.
– Допустим, мы выловим того Инженера… – в раздумье проговорил Федор. – Оно, конечно, прекрасно, но это лишь половина дела. Нам-то нужно изловить диверсантов. Или этот Инженер и есть самый главный диверсант? Хорошо, если так. А если нет? Если, допустим, у него какая-то другая задача? Взрывать – это все-таки не начальничье дело. Думаю, такого шпиона немцы должны беречь и лелеять. Ведь шахт-то много, а значит, и фашистского интереса в Кузбассе тоже много. А на каждую шахту шпионов не напасешься.
– Может, оно так, а может, и не так, – произнес полковник. – Давайте будем мыслить логически. По здравом рассуждении, шахту должна ликвидировать специально подготовленная группа диверсантов. Да вот только откуда им взяться в Кузбассе? Ведь это же глубочайший тыл, тысячи километров от линии фронта! На самолете туда не долетишь – не хватит никакого горючего. Садиться на дозаправку нельзя. Да и обнаружат самолет, а коль обнаружат, то и посадят. Или собьют. Самолет это вам не подвода. Добираться в Кузбасс на поезде? Ну, вы знаете, как сейчас ходят поезда и в каком направлении. К тому же каждого пассажира строжайше проверяют. И на перекладных тоже не доберешься. Это вам Кузбасс, а не теща в соседней деревне! И остается одно… Федор, ты можешь продолжить мою мысль?
– Попробую, – отозвался Федор. – Значит, так… Коль нельзя прислать диверсантов из центра, значит, их нужно найти на месте. А отсюда вывод: в такой ситуации сгодится любой гад, хотя бы тот же Инженер. Тут уж перебирать не приходится. Так что можно пожертвовать и Инженером, коль больше некем. Операция-то серьезная.
– Вот именно, – согласился полковник, а майор лишь молча кивнул.
– А только мне все равно непонятно, – сказал Горюнов. – Ладно – Инженер. Или еще кто-нибудь. Но ведь ему, кем бы он ни был, все равно нужно дать команду, чтобы он собрал подходящих людишек. Так вот: кто будет давать такую команду? И каким таким способом? По рации в Прокопьевск не достучишься. По телефону не дозвонишься. С перелетными птицами тоже не передашь. Значит, нужен какой-то человечек из центра. Который бы возник, все, что необходимо, растолковал – и отвалил в сторону.
– Я тоже так считаю, – согласился майор. – Нужен человечек из центра. Но почему он должен отвалить в сторону? Отчего бы ему не поучаствовать в деле? Не возглавить операцию?
– Тут все просто, – сказал Федор. – Этот человек – пришлый, а значит, ситуацией не владеет. Он не знает ничего – что, кто, к чему, с какого боку… А потому он будет только мешать. Стало быть, его задача – передать распоряжение из центра. И ничего другого.
– Почему же? – не согласился майор. – Он вполне может осуществлять общее руководство операцией. По-моему, это логично.
– Так сказать, с особыми полномочиями? – спросил Федор. – Что ж, очень даже возможно.
– Может быть, и так… – в раздумье проговорил полковник. – Значит, человек из центра… Если бы я посылал такого, то выбрал бы самого незаметного и, так сказать, нестандартного. На которого никто не обратит внимания…