– Совершенно вѣрно,– сказалъ Бэлль.
Ошибка настолько была очевидна, что всѣ путешественники разразились громкимъ хохотомъ, за исключеніемъ Гаттераса, который однакожъ не меньше другихъ былъ доволенъ этимъ открытіемъ.
– Ну, и начудили-же мы! – сказалъ докторъ, когда стихъ первый взрывъ веселости. Какихъ только предположеній мы не дѣлали! Положительно, здѣсь надо обдумывать каждое свое слово! Но теперь опасаться нечего, а потому одно только и остается, отправиться въ путь.
– Отправимся! – сказалъ Гаттерасъ.
– Черезъ четверть часа каждый занялъ свое мѣсто на шлюпкѣ, которая подняла паруса и быстро вышла изъ Порта Альтамонта. Морское путешествіе началось въ среду 19-го іюля. Мореплаватели находились очень недалеко отъ полюса, именно, въ ста семидесяти миляхъ; слѣдовательно, при существованіи материка въ этой части земнаго шара, плаваніе длилось-бы не долго.
Дулъ слабый, но попутный вѣтеръ. Термометръ показывалъ пятьдесятъ градусовъ выше точки замерзанія (+10° стоградусника). Настала дѣйствительно теплая погода.
Шлюпка не пострадала отъ перевозки на саняхъ; она находилась въ полной исправности и управлять ею было не трудно. Джонсонъ сѣлъ у руля, а докторъ, Бэлль и Альтамонтъ поудобнѣе устроились между вещами, помѣщавшимися отчасти на палубѣ, отчасти подъ палубой.
Сидѣвшій впереди Гаттерасъ пристально вглядывался по направленію къ сѣверу, куда его влекло съ непреодолимою силою, точно стрѣлку компаса къ магнитному полюсу. Въ случаѣ открытія какого нибудь материка, Гаттерасъ хотѣлъ первый изслѣдовать его. Такая честь принадлежала ему по праву.
Онъ замѣчалъ, впрочемъ, что на поверхности полярнаго океана ходили короткія волны, какъ во внутреннихъ моряхъ. По его мнѣнію, это обстоятельство указывало на близость береговъ и докторъ раздѣлялъ мнѣніе Гаттераса.
Не трудно догадаться, почему Гаттерасъ такъ страстно желалъ найти материкъ у сѣвернаго полюса. Какъ прискорбно было бы капитану, если бы тамъ, гдѣ малѣйшая частица земли представлялась необходимою для его замысловъ, онъ вдругъ увидѣлъ безбрежное, неуловимое пространство моря! И въ самомъ дѣлѣ, возможно-ли обозначить спеціальнымъ названіемъ необъятную ширь океана? Какимъ образомъ водрузить національное знамя среди морскихъ волнъ и во имя ея величества королевы вступить во владѣніе частью водяной стихіи?
Неподвижно устремивъ глаза вдаль, съ компасомъ въ рукѣ, Гаттерасъ пожиралъ взорами необъятную ширь океана.
Полярный бассейнъ, ничѣмъ не ограниченный до линіи горизонта, сливался въ отдаленіи съ яснымъ небомъ.
Нѣсколько ледяныхъ горъ, несшихся по морю, казалось, уступали дорогу отважнымъ мореплавателямъ.
Эта часть океана отличалась необычайно своеобразнымъ характеромъ. Не обусловливалось-ли произведенное ею впечатлѣніе душевнымъ настроеніемъ путешественниковъ, вообще очень взволнованныхъ и нервно-возбужденныхъ? Трудно рѣшить это. Однакожъ, въсвоихъ ежедневныхъ запискахъ докторъ описалъ дикую физіономію океана, говоря о ней то же, что говорилъ Скоресби, по словахъ котораго эти воды «представляютъ разительный контрастъ моря, населеннаго милліонами живыхъ существъ».
Водная пелена, окрашенная слабыми лазурными оттѣнками, была чрезвычайно прозрачна и обладала неимовѣрною силою разсѣяванія лучей свѣта. Такая прозрачность позволяла взору проникать до неизмѣримой глубины моря. Казалось, что полярный бассейнъ освѣщался снизу, подобно какому-то громадному акваріуму; по всему вѣроятію здѣсь играли роль какіе либо электрическіе процессы, совершавшіеся въ глубинѣ моря. Шлюпка казалась повисшею надъ бездонною пучиною.
Надъ поверхностью этихъ чудныхъ водъ носились безчисленныя стаи птицъ, подобно мрачнымъ и бурнымъ тучамъ. Перелетныя, береговыя и плавающія птицы всѣхъ сортовъ и размѣровъ имѣли здѣсь своихъ представителей, начиная съ альбатросовъ, свойственныхъ южнымъ странамъ, и кончая громадныхъ размѣровъ пингвинами арктическихъ морей. Окрестность оглашалась ихъ безпрерывнымъ оглушительнымъ крикомъ. Глядя на нихъ, докторъ, такъ сказать, лишался своихъ познаній по части естествовѣдѣнія; названія многихъ странныхъ птицъ ускользали отъ него и ему нерѣдко приходилось наклонять голову, когда онѣ съ невыразимою мощью разсѣкали воздухъ своими крыльями.
У нѣкоторыхъ изъ этихъ воздушныхъ чудовищъ крылья достигали двадцати футовъ длины; носясь надъ шлюпкою, птицы совершенно закрывали послѣднюю. Здѣсь находились цѣлые легіоны пернатыхъ, названія которыхъ никогда еще не заносились на страниы лондонскаго
Ошеломленный, растерявшійся докторъ окончательно сталъ въ тупикъ со всею своею ученостью.
Когда взоры его отрывались отъ созерцанія чудесъ воздушныхъ пространствъ, скользили по тихой поверхности океана, тогда имъ представлялись не менѣе дивныя картины изъ царства животныхъ и, между прочимъ, медузы въ тридцать футовъ шириною. Изумительно! Какая разница между этими медузами и тѣми, которыя наблюдалъ Скоресби въ гренландскихъ моряхъ. По вычисленію этого мореплавателя, на двухъ квадратныхъ миляхъ число такихъ медузъ простирается до двадцати трехъ трильоновъ восьмисотъ билльоновъ мильярдовъ[33].
Наконецъ, взору, проникшему за поверхность водной пелены, представлялась не менѣе дивная картина. Вокругъ лодки кишѣли всевозможныхъ породъ рыбы. Онѣ то погружались въ глубину водъ, причемъ постепенно уменьшались въ размѣрахъ, умалялись и, наконецъ, совсѣмъ исчезали, подобно волшебнымъ тѣнямъ; то, покидая пучины океана, опять поднимались на поверхность океана. Морскія чудовища нисколько, повидимому, не страшились присутствія шлюпки и мимоходомъ часто задѣвали ее своими огромными плавниками. Но наши путешественники не сознавали грозившей имъ опасности, хотя иные изъ этихъ обитателей моря достигали громадныхъ размѣровъ.
ebooksa