Молодые моржи рѣзвились между собою, не обращая ни малѣйшаго вниманія на плывущую шлюпку; нарвалъ, вооруженный длиннымъ, тонкимъ коническимъ копьемъ,– дивнымъ орудіемъ, служащимъ ему для проламыванья льдинъ,– преслѣдовалъ робкихъ китовъ, безчисленное множество которыхъ, выбрасывая дыхалами столбы воды и слизи, наполняло воздухъ особеннаго рода свистомъ; косатки, съ длинными хвостовыми плавнями, разсѣкали волны Съ изумительною быстротою и на ходу пожирали столь-же быстрыхъ, какъ и они сами,– треску и макрелей, въ то время, какъ лѣнивые бѣлухи спокойно поглощали неповоротливыхъ и безпечныхъ моллюсковъ.
Еще ниже плавали острорылые гиббары, черноватые, гренландскіе киты, гигантскіе кашалоты, очень распространенные во всѣхъ моряхъ. Въ глубинѣ иногда происходили такіе бои, что океанъ обагрялся кровью на протяженіи многихъ миль; дельфины съ спиннымъ плавникомъ въ видѣ сабельнаго клинка, все семейство моржей и тюленей, морскихъ собакъ, лошадей, медвѣдей, львовъ и морскихъ слоновъ, казалось, кормились на влажныхъ пастбищахъ океана, и изумленный докторъ такъ-же легко наблюдалъ это безчисленное множество животныхъ, какъ если-бы онъ смотрѣлъ на нихъ сквозь зеркальныя стекла бассейновъ зоологическаго сада.
Атмосфера становилась неестественно прозрачной и, казалось, была насыщена кислородомъ. Мореплаватели съ наслажденіемъ вдыхали воздухъ, вливавшій въ нихъ могучую жизнь, и безсознательно подпадали процессу настоящаго горѣнія. Ихъ чувственныя, пищеварительныя, дыхательныя отправленія совершались съ необычайною энергіею. Зародившіяся въ мозгу идеи достигали предѣловъ грандіознаго; въ одинъ часъ путешественники проживали жизнь цѣлаго дня.
Среди подобнаго рода чудесъ шлюпка спокойно плыла подъ вѣяніемъ умѣреннаго вѣтра, который усиливали повременамъ громадные альбатросы взмахами своихъ крыльевъ.
Къ вечеру Гаттерасъ и его товарищи потеряли изъ виду берега Новой Америки. Въ умѣренномъ и экваторіальнымъ поясахъ уже настала ночь, но здѣсь солнце описывало на небосклонѣ кругъ, вполнѣ параллельный горизонту океана, и не переставало освѣщать шлюпку своими косыми лучами.
Однакожъ, живыя существа гиперборейскихъ странъ почувствовали приближеніе вечера, точно дневное свѣтило скрылось уже подъ горизонтомъ. Птицы, рыбы и киты исчезли. Куда-же они скрылись? Не въ безднахъ-ли моря или неба? Кто могъ разрѣшить это? Но ихъ крики, свистъ, колыханье волнъ, производимое движеніемъ морскихъ чудовищъ, смѣнилось безмолвною неподвижностью, волны замерли въ едва замѣтной зыби, ночь вступила въ свои мирныя права подъ блестящими лучами солнца.
Со времени отъѣзда изъ Порта Альтамонта, шлюпка на одинъ градусъ подвинулась къ сѣверу. На слѣдующій день ничего еще не появлялось на горизонтѣ: не было замѣтно ни высокихъ горъ, указывающихъ на присутствіе материка, ни тѣхъ особенныхъ признаковъ, по которымъ моряки угадываютъ близость острововъ или материковъ.
Вѣтеръ держался хорошій, хотя и не сильный; море волновалось слабо; снова возвратился вчерашній, многочисленный кортежъ птицъ и рыбъ. Наклонившись надъ водою, докторъ могъ видѣть, какъ киты выплывали изъ своихъ глубокихъ убѣжищъ и мало по малу поднимались на поверхность моря. Только нѣсколько ледяныхъ горъ и разбросанныхъ льдинъ нарушали томительное однообразіе океана.
Вообще, встрѣчавшіяся здѣсь изрѣдка льдины не могли-бы препятствовать движенію судовъ. Надо замѣтить, что хотя шлюпка находилась тогда на десять градусовъ выше полюса холодовъ, но это было все равно, какъ если-бы она находилась на десять градусовъ ниже сказаннаго полюса. Нисколько неудивительно, поэтому, что въ это время года море такъ-же было свободно здѣсь отъ льдовъ, какъ оно было свободно отъ нихъ и на высотѣ мыса Диско, въ Баффиновомъ заливѣ.
Это обстоятельство имѣетъ важное практическое значеніе. Дѣйствительно, при возможности подняться сѣверо-азіатскими или американскими морями, въ полярный бассейнъ, китобои могли-бы разсчитывать на быстрое пополненіе своихъ грузовъ, такъ какъ эта часть океана, повидимому, есть всемірный садокъ, главный питомникъ китовъ, тюленей и всякаго рода морскихъ животныхъ.
Въ полдень линія воды сливалась еще съ линіею небосклона, и докторъ началъ сомнѣваться въ существованіи материка подъ этого широтою.
Но послѣ нѣкотораго размышленія Клоубонни увѣрился что здѣсь необходимо должна существовать суша. И въ самомъ дѣлѣ, въ первичныя эпохи міра, послѣ охлажденія земной коры, воды, образовавшіяся изъ сгустившихся атмосферическихъ паровъ, повинуясь центробѣжной силѣ, должны были отхлынуть въ экваторіальнымъ областямъ и покинуть неподвижныя точки земнаго шара. Этимъ необходимо обусловливалось появленіе материковъ, сосѣднихъ полюсу. Докторъ находилъ это соображеніе совершенно правдоподобнымъ.
Такимъ оно казалось и Гаттерасу.
Капитанъ старался проникнуть взоромъ пелену тумановъ, скрывавшихъ горизонтъ, не отнималъ отъ глазъ подзорной трубы и въ цвѣтѣ воды, въ формѣ волнъ, въ вѣяньи вѣтра искалъ признаковъ недалекаго материка. Онъ наклонился головою впередъ, и во всей его фигурѣ выражалось столько энергіи, непреклоннаго стремленія впередъ, въ своей цѣли, что даже не знавшій замысловъ Гаттераса невольно залюбовался-бы имъ.
XXII. Приближеніе въ полюсу
Время проходило, а между тѣмъ по прежнему ничего не было видно кромѣ моря да неба; ни одной изъ тѣхъ водорослей, при видѣ которыхъ трепетало сердце Христофора Колумба, отправлявшагося для открытія Америки.
Гаттерасъ все смотрѣлъ въ даль.
Наконецъ, къ шести часамъ вечера надъ уровнемъ моря показались пары, похожіе на струи дыма. Небо было совершенно ясное, слѣдовательно пары эти нельзя было принять за облака; повременамъ они то исчезали, то снова появлялись и какъ-бы волновались.
Гаттерасъ первый замѣтилъ это; онъ взялъ подзорную трубу и втеченіе цѣлаго часа пристально наблюдалъ загадочное явленіе.
Вдругъ, Гаттерасъ протянулъ руку къ горизонту и громкимъ голосомъ вскричалъ:
ebooksa