— Никто, — со знанием протянул Флей, — не питает ненависть так сильно, как христианин. О, смотрите! Видите красную птицу там, на дереве? — Он некоторое время наблюдал за птицей с малиновым окрасом, пока она не улетела. — Конечно, — продолжил он, его томный взгляд вернулся к Адаму, — вы поняли это и без меня. Ведь вы молодой человек выдающегося ума. Вы умнее и чувствительнее, чем многие ваши ровесники, не так ли?
Адам колебался, но чувствовал, что должен задать еще один вопрос. Когда он произносил эти слова, они обожгли его, как вчерашний бренди:
— А разве вы… не христианин?
— Я
Адам никогда прежде не слышал подобного признания, и для него это прозвучало шокирующе. Но… не в том смысле, в котором это шокировало бы Черного Ворона. Нет, Адам посчитал это признание очень интересным, потому что оно открывало ему некоторые причины гнева его отца на мир, семью и самого себя. Его отец, проще говоря, был пленником собственного замешательства, вечно разбивающегося о железные прутья обстоятельств. Возможно, еще одной причиной гнева была стена, которую выстраивала церковь, не желая разделять его убеждения.
Адам оторопел от собственных мыслей. Ведь за такие размышления в былые времена могли забить камнями до смерти.
— Значит, — сглотнув, продолжил расспрашивать он, — вы не верите в Бога?
Флей провел указательным пальцем по ободку бокала.
— Вы неправильно меня поняли, — спокойно сказал он. — Я религиозный человек. Возможно, один из самых истово верующих в мире.
— Но, сэр… я думал…
Флей прижал указательный палец к губам и заставил мальчика замолчать.
— Вам не кажется, что такое прекрасное утро не подходит для столь серьезного разговора? И кстати, утро скоро закончится, потому что часы показывают одиннадцать пятьдесят восемь. А у меня есть планы на день. Я распоряжусь, чтобы мне подали экипаж и кучера, и мы отправимся в мастерскую моего портного, где вы выберете себе по крайней мере два костюма по своему вкусу. А также новую пару сапог, потому что ваши ботинки сильно изношены. Я бы посоветовал вам что-нибудь экзотическое из кожи. Я продаю кожу своему сапожнику, поэтому, будьте уверены, у него замечательный ассортимент. Как, по-вашему, это будет хороший день?
— Да, сэр, и я очень ценю это. Но скажите мне… почему вы столько делаете для меня и почему вообще пригласили меня сюда?
— Ах! — Флей еще мгновение изучал происходящее в своем саду, прежде чем ответить. — Я устраиваю званый вечер в пятницу. Я бы сказал, здесь будет человек двадцать или больше. Все они довольно богаты, влиятельны и модны. Вращаются на своих собственных орбитах. Я хочу, чтобы вы с ними познакомились. Понимаете?
— Полагаю, что да. Вы хотите, чтобы я надел новый костюм и произвел какое-то впечатление на ваших гостей?
— Я хочу, чтобы вы, — сказал Флей, слегка наклонившись вперед, чтобы придать своим словам дополнительный вес, — надели пурпурную мантию, которая, по словам Лилиан, лежит в вашей сумке. Мне нужно, чтобы вы познакомились с моими гостями как Доминус.
— Как… Доминус? Но почему…
— В этом и состоит ваша ценность для меня. Но хватит вопросов. Извините меня, мне нужно одеться, а потом мы с вами выйдем и прогуляемся. — Флей встал. Он был довольно высок, и все же не превосходил ростом мальчика, сидевшего напротив него. — Наслаждайтесь видом, — сказал он и откланялся.
Адам понял, что не получит объяснений по поводу ночных криков. Возможно, лучше было и вовсе не поднимать этот вопрос? Нужно было также принимать во внимание странное поведение леди Эмбер. Быть может, это она кричала там, внизу?