Король Теней

— О, нет. — Бром поднял палец перед лицом Хадсона. — Вот тут ты ошибаешься, gudden. Den som glömmer det förflutna är en förrädare för sig själv. Ты знаешь, что это значит?

— Мой шведский совсем заржавел.

— Тот, кто забывает прошлое, предает самого себя. Ты согласен с этим?

— Если ты говоришь о войне, — покачал головой Хадсон, — то я бы предпочел предать самого себя. И остался бы с собой в согласии.

— Глупо, — фыркнул Бром. — Это ведь были наши лучшие деньки, Хадсон! Та война… наши сражения и то, как мы выжили, когда столько наших товарищей погибло… это было величайшим достижением нашей жизни. Тогда мы хоть что-то значили. Мы мыли сильны, молоды, перед нами был весь мир. Мне это снится, Хадсон… каждую ночь. И все это кажется таким реальным. Я слышу выстрелы, чувствую запах дыма. Я вижу тысячи людей, марширующих в бой, доблестных офицеров на своих великолепных лошадях… блеск мечей, рассекающих воздух… слышу грохот боя… звуки горнов и барабанов, призывы к победе. Мне снится все это таким, каким оно было. С каждой ночью все больше и больше…

— Ты, что, пьян?

— И ты снова меня оскорбляешь. — На лице Фалькенберга опять отразилась гримаса, и в свете факела она показалась более свирепой. — Моя голова совершенно ясна. Но я хочу сказать тебе вот что, Хадсон: мы не можем и не должны пытаться убежать от наших воспоминаний. Нет, они ведут нас вперед. Разве ты не согласен с этим?

— Я категорически против того, чтобы ворошить воспоминания о войне. Это никому не поможет.

— Они повсюду вокруг нас, — сказал Бром.

— Кто?

— Враги.

Хадсон молчал, но на его виске начала пульсировать жилка.

— Ты не можешь их видеть. Ты их не увидишь. Но для таких старых солдат, как мы — для таких старых воинов — правда очевидна, не так ли?

— Какая правда?

— Что война никогда не закончится. Что всегда есть враг, с которым можно вступить в бой. Ведь если его нет, то какая польза от нас в этом мире?

— Ты говоришь…

Ерунду, — чуть не сказал Хадсон, но передумал, глядя на напряженное лицо собеседника. Неужели Бром достиг какой-то критической точки? Судя по всему, да, потому что здесь он не находил для себя подходящего занятия, и его разум постоянно возвращался ко дням былой славы. Хотя что это была за слава? Разве можно наслаждаться кровопролитием, выпотрошенными кишками на поле боя и попытками защитить собственные внутренности?

— Мне нужно принести улов для ужина, — сказал Хадсон. — У нас еще много свободного времени. Пойдем со мной во дворец.

— Я поднимусь позже. Сейчас… я просто хочу пройтись и подумать.

— Нехорошо слишком много думать на пустой желудок.