Мак откусил кусок и бросил яблоко в сено рядом с Немезидой, который неподвижно стоял, опустив голову. Мак снова подошел к двери стойла, и Микельс окликнул его:
— Сэр! Пожалуйста! Разве вам не достаточно?
Мак проигнорировал его. Он подумал, что Немезида вспомнил знакомый аромат Эндрю Гленнона, но понял, что у двери стойла однозначно стоит не он, поэтому нападал в нерешительности. Был ли хоть какой-то шанс преодолеть этот гнев и утешить его горе?
Если б Мак хотел, чтобы лошадь внезапно стала послушной и приняла яблоко в качестве миротворческого дара, он был бы разочарован. Но он знал, что у животного с такой жгучей волей, как у этого, — а, возможно, и с таким упрямством или глупостью, — останется желание по-прежнему жить взаперти. Каким-то образом нужно было преодолеть это желание и вернуть коню волю к соревнованиям. Но пока что этот момент был очень далеким и, возможно, цель никогда не будет достигнута.
Мак отступил от стойла. Немезида снова повернулся лицом в угол.
На этом их утренний диалог оборвался.
Следующие два дня Мак обдумывал ситуацию, снова и снова прокручивая ее в уме. Он пришел к определенному решению и озвучил его своему отцу за ужином из ростбифа, зелени и кукурузных лепешек.
— Ты доверяешь мне сделать с Немезидой то, что я считаю нужным?
Рубен замер, держа вилку у рта.
— А что ты считаешь нужным?
— Утром я хочу, чтобы всех лошадей убрали с пастбища, а Немезиду отвели туда и позволили гулять на свободе.
— Как пожелаешь, — пожал плечами Рубен. — Единственная проблема, которую я вижу — это как доставить лошадь туда и обратно, чтобы никто не получил серьезных травм.
— Есть кое-что еще, — сказал Мак, сделав глоток кларета. — Я хочу пойти на пастбище с ним.
— Ты решил подшутить над своим старым папочкой?
— Нет. Я говорю серьезно.
— В таком случае пушку какого размера ты собираешься взять с собой?
— Я пойду туда один, без всяких пушек. И я не хочу, чтобы из-за этого поднималось много шума.
Рубен сделал глоток и разом почти осушил свой хрустальный бокал.
— Сынок, ты сошел с ума? Попытка оседлать эту лошадь сейчас равносильна самоубийству… или, по крайней мере, перелому позвоночника.
— Я не планирую ездить на нем верхом.
ebooksa