Король Теней

Пока Мак наблюдал, Немезида наклонил голову и начал принюхиваться к траве.

— Продолжай, — приглушенно прошептал Мак. — Сделай это.

Немезида откусил кусочек… снова поднял голову… опустил… поднял… опустил…

… и начал пастись.

Глава тридцать седьмая

«ДеКей Энтерпрайз» удалось нанять знаменитого тренера и жокея Оуэна Килкерри из компании Эрла Клаудуэйта. Этот жокей, как и Эндрю Гленнон, имел репутацию человека, работающего с трудными лошадьми. Килкерри не очень нравилась идея пользоваться лосьоном с ароматом лайма в присутствии Немезиды, однако он видел в этом определенную логику и верил, что такая предосторожность не помешает. Кроме того, он признался, что запах лосьона понравился его жене.

Конь успокоился, но все еще, по мнению конюхов, оставался норовистым. Под присмотром Килкерри Немезида ел столько же, сколько другие лошади и послушно (хоть иногда и темпераментно) выполнял свои тренировочные упражнения.

Наступил следующий сезон со всей своей пышностью, развевающимися флагами различных конюшен, высокими напудренными париками и костюмами всех цветов радуги.

В своей первой гонке на частной трассе лорда Ринггольда Немезида занял пятое место из восьми. Во второй гонке в Балтон-Хайтс он занял четвертое место и ту же позицию в роскошном поместье лорда Монти. Но в четвертой гонке сезона, на знаменитой трассе Кеннингтон, Немезида выиграл поле на две дистанции. Вскоре пришло поздравительное послание от Бертрама Роби. Следующие две гонки были ничем не примечательны, но седьмая ознаменовалась финишированием на втором месте, а финальная гонка сезона стала настоящим откровением, поскольку Немезида был побежден только величественным серым Паудеркегом, известным и заслуженным чемпионом.

Все это время Немезида упорно отказывался брать яблоко из рук Маккавея ДеКея, позволяя ему лишь бросить лакомство в сено рядом с собой, но Мак не отчаивался.

Одним дождливым октябрьским днем в поместье появился гость: высокий стройный молодой человек с черными волосами, стянутыми сзади красной лентой, резкими чертами лица и умными глазами. Он был одет в темно-синий костюм, белые чулки и начищенные ботинки отменного качества. Этот джентльмен представился Эдвардом Фоем, адвокатом, и принял бокал портвейна, сидя в освещенной лампами гостиной с Рубеном и Маком.

— Я большой поклонник конного спорта, — сказал Фой. — Там выступают лишь лучшие из лучших, не так ли? И, разумеется, я и человек, которого я представляю, с некоторым интересом отметили продвижение вашего коня по кличке Немезида. Его встреча с Паудергеком была настоящим событием.

— Вы были на тех скачках? — спросил Рубен.

— Мне самому не довелось присутствовать, но был другой представитель моего клиента, а я, конечно же, читал о гонке в «Глоуб». Боюсь, что при такой огласке королевский дом вскоре начнет взимать налоги со всего процесса. — Фой пожал плечами. — Но такова природа мира, верно?

— К сожалению, верно, — согласился Рубен. — Но скажите мне, сэр, чем мы обязаны вашему визиту?

— Ах, да. Что ж, мой клиент уполномочил меня предложить солидную сумму за вышеупомянутого коня, Немезиду, поскольку мой клиент видит в этом животном особую ценность и хочет войти в конный спорт, скажем так, с опорой.

— Солидная сумма? — спросил Мак. — Сколько?

— Триста фунтов, молодой сэр. Сумма будет доставлена вам уже на следующей неделе с подписанием соответствующих документов.

— И впрямь, довольно приличная сумма, — сказал Рубен. — Позвольте полюбопытствовать, кто ваш клиент?

— Этого я не имею права говорить.