— Да. Демоны.
— Я помню, — кивнул ДеКей. — Да, я помню, что я собирался приказать… если это все действительно реально. Если бы зеркало было… настоящим.
Мэтью ждал, потому что знал, что ДеКей собирается рассказать ему. И, по правде говоря, ему и впрямь нужно было кому-то рассказать.
— Я хотел… того, чего может хотеть каждый человек, — сказал он тихим, задумчивым и печальным голосом. — Я хотел… начать все сначала с определенного момента, зная все то, что я знаю сейчас. Это так ужасно, Мэтью?
— Нет, — ответил решатель проблем. — Это не ужасно.
ДеКей вздохнул, как будто отпуская что-то, за что он очень долго держался, и двое мужчин продолжили свой путь.
Глава сорок пятая
В десять минут двенадцатого канаты «Амики» были отвязаны от свай, Мэтью поднял паруса, чтобы поймать ветер, Кардинал Блэк сел на место рулевого на корме, положив руку на румпель, и маленькая лодка отправилась в путь.
Впереди ждала кромешная тьма открытого моря. Волны целовали корпус, простые паруса раскрывались от ветра и начинали набирать скорость, уводя «Амику» все дальше от гавани.
Это, несомненно, было рискованное путешествие.
Прямо под рулем располагался импровизированный компас, состоящий из деревянного полукруга с несколькими раскрашенными секторами для обозначения углов. Блэк использовал свою трутницу, чтобы зажечь фитиль масляной лампы, установленной в более-менее прочном деревянном корпусе. Все бы хорошо, но в лампе было мало масла, а никакого дополнительно топлива для нее на борту не было. Мэтью надеялся, что света хватит хотя бы до утра, но в глубине души сомневался в этом. Он сосредоточился на том, чтобы ни главный парус, ни малый кливер[67] не развевались из-за потери ветра. Его главная работа заключалась в перемещении стрелки, чтобы поймать ветер. Кроме того, он рассматривал звезды и отчаянно надеялся, что его пострадавшая память не подведет, потому что море могло жадно проглотить «Амику», и малейшая ошибка могла привести к проигрышу еще до начала основной игры.
— Поверните на два румба[68] влево! — крикнул Мэтью, используя секции компаса в качестве «румбов». Блэк подчинился, и Мэтью снова повернул стрелку, чтобы максимально использовать ночной бриз, который, к сожалению, был слабоват и едва шевелил его волосы и бороду.
Сидя у постели Хадсона, когда день только начал клониться к вечеру, Мэтью был рад увидеть, что глаза Великого открылись, когда Лучанза принес ему еще одну ложку коричневой лекарственной жидкости и глоток воды. Влазарет пришла пожилая женщина с седыми кудрями и добрыми голубыми глазами, и Мэтью предположил, что она будет дежурить ночью, когда доктор уйдет спать. Мэтью вдруг стало любопытно, где живет Лучанза? Неужто прямо над лазаретом?
Хадсон повернул голову к другу, и сразу стало ясно, что сосредоточиться на нем стоит для него огромных усилий.
— Я здесь, — сказал Мэтью.
— Так… я еще не умер?
— Тебе до этого далеко.
— Сдается мне… ты ошибаешься, мальчик…
— Я хочу, чтобы ты сейчас выслушал меня очень внимательно. Не закрывай глаза, слышишь? Есть план, как вытащить нас всех с этого острова. Это может занять несколько дней. Я прошу тебя… нет, я
Мутные глаза Хадсона на пепельном лице оставались открытыми, но он ничего не говорил.