Свита короля

Мэтт в мгновение ока выкатился из постели. Нил взлетел по лестнице на второй ярус и схватил из-под подушки ключи. Мэтт притормозил лишь на пару секунд, чтобы накинуть поверх пижамных штанов куртку и обуться. Он похлопал себя по карманам – ключи отозвались звяканьем. К тому времени, как Нил отыскал свои кроссовки, Мэтт и Дэн уже умчались. Нил запер комнату и догнал их на лестнице. Прыжком преодолев последний пролет, Мэтт распахнул дверь.

Нил даже не мог сказать, что хуже: вид или запах. Парковка и автомобили спортсменов были завалены сырым мясом, разбитыми яйцами и камнями. Часть машин отделалась легкими вмятинами и царапинами, у других оказались побиты стекла – и лобовые, и боковые. Парковка кишела разъяренными хозяевами авто; некоторые куда-то звонили, остальные громко негодовали по поводу нанесенного ущерба. Одна девушка успела раздобыть ведро и теперь усердно счищала с капота прилипшие куски говядины. Полиция и охрана кампуса уже съехались на парковку; с десяток сотрудников снимали показания и щелкали фотоаппаратами.

Увидев пикап Мэтта, Нил похоронил последнюю надежду на то, что не виноват в случившемся. Над фургоном кто-то потрудился с особым старанием: все окна были начисто выбиты, только вокруг рамок поблескивали острые осколки. Беспощадно изрезанные шины просели до самой земли. На кузове виднелись глубокие вмятины от ударов теми же инструментами, которыми злоумышленники колотили стекла. Машина Элисон, припаркованная через два места, находилась в столь же плачевном состоянии. Сама Элисон с каменным лицом стояла позади своего авто, скрестив на груди руки. Она подняла глаза на подошедших товарищей, проследила за опустошенным взглядом Мэтта, после сурово воззрилась на Нила.

– Пиздец, – сдавленно проговорил Бойд. Он шагнул к своему фургончику, но остановился, не желая притрагиваться к помойке на капоте. – Почему никто ничего не слышал?

– Стекла оставили напоследок. – Элисон указала подбородком на группу студентов, стоявших через ряд от них. – Пэрис вызвал полицию, когда услышал звон осколков, но лиц он не рассмотрел. Сказал только, что с парковки резко уехало несколько машин. Как минимум четыре, может, пять.

– О господи… – Мэтт снова попытался прикоснуться к растерзанному авто, снова не смог и лишь провел пятерней по волосам. Дэн прижалась к нему со спины и обхватила за пояс. Он крепко стиснул ее запястья. – Неужели нам опять придется через это проходить?

– Мне очень жаль, – пробормотал Нил.

– Ни хрена, – презрительно скривилась Элисон. – Заткнись. Ни хрена тебе не жаль, понял? – настойчиво повторила она, когда Нил открыл рот, собираясь возразить. Ее слова прозвучали не как упрек, а скорее как внушение, и Нил неохотно подчинился. – Забыл, кто каждое утро замазывал твои синяки? Если бы ты позволил им проехаться по тебе катком после всего этого, – Элисон показала на собственное лицо, – я бы тебя возненавидела.

– Ты сказал правду, – подхватила Дэн. – Не твоя вина, если она им не по нраву.

– Я не хочу, чтобы из-за меня страдали вы, – сказал Нил.

– Поздновато спохватился. Ладно, неважно. – К Элисон постепенно возвращался образ надменной красавицы, однако, когда она опять посмотрела на свой изуродованный автомобиль, Нил прочел в ее застывшем лице все тот же гнев. – Они сломали мою игрушку? Фигня, куплю новую. Может, даже две. Хуя с два эти ублюдки меня достанут.

– Эй, – тихо, но с тревогой произнес Мэтт и выразительно указал подбородком на заднюю дверь. Очевидно, сообщить новость Эндрю взялась Рене, потому что сейчас она вела его за собой по ступенькам крыльца в царящий на парковке хаос. Автомобиль Эндрю был припаркован немного дальше, к тому же через два ряда от остальных, и все же сперва Эндрю вслед за Рене подошел к машинам старшекурсников. Он встал рядом с Нилом и окинул взглядом причиненный урон. Нил, в свою очередь, следил за выражением его лица, однако оно оставалось непроницаемым. Казалось, увиденное не вызвало в нем никаких эмоций – как всегда.

Рене взяла Элисон под руку и легонько сжала ее пальцы.

– Сочувствую.

– Кто-нибудь звонил Ваймаку? – осведомился Нил.

– Он сам позвонил, – сказала Дэн. – Копы известили всех тренеров и уже везут их сюда, чтобы помочь управиться с нами. Он будет с минуты на минуту.

Эндрю хмыкнул и отвернулся. Элисон подтолкнула Рене локтем, предлагая ей пойти за ним, однако Рене обернулась к Нилу. Тот кивнул и двинулся за Эндрю. Прошло не больше пяти минут, а толпа на парковке увеличилась втрое. Несмотря на гневную поддержку Элисон, он не мог поднять глаз. Собравшиеся на парковке не сделали Воронам ничего плохого и пострадали только из-за того, что Нил не умеет держать язык за зубами.

Раньше его это не волновало. Неравнодушие к Лисам, поначалу для него неожиданное, легко объяснялось количеством времени, которое он проводил рядом с ними. Чувство вины за несчастья чужих, незнакомых ему людей оказалось совершенно новым и крайне тягостным ощущением. Каждый возмущенный возглас резал его натянутые нервы, будто нож, и это было невыносимо. К счастью – или наоборот, – они подошли к машине Эндрю, и Нил на минуту забыл обо всем остальном. Нил остановился позади Эндрю, оторвал взгляд от асфальта и остолбенел.

Фанаты «Воронов» не успокоились на разбитых стеклах, проколотых шинах и обычных царапинах. По автомобилю словно лупили кувалдой: весь кузов был испещрен вмятинами размером с кулак. На покореженном капоте красной краской было выведено: «ПРЕДАТЕЛЬ». Передние сиденья были изрезаны в лоскуты, задние – частично тоже, насколько дотянулись сквозь разбитые окна ножи вандалов. На задние сиденья кто-то вывалил содержимое мусорных мешков: гора пищевых отбросов, начиная от грязных кофейных фильтров и заканчивая куриными костями, погребла под собой обивку. Поверх смердящей кучи лежал труп лисы.

Болезненный крик заставил Нила очнуться от шока. Он быстро повернул голову налево: на парковке появились Ники, Аарон и Кевин. Ники потрясенно взирал на автомобиль; Аарона как будто ударили ниже пояса. Кевин зажимал ладонью рот и нос, его зеленые глаза расширились от ужаса. Кевин мгновенно почувствовал на себе взгляд Нила и метнул в него ответный, кричавший: «А я предупреждал!» Нил стиснул зубы и отвернулся.