Но я устала лгать.
– Он полный козел. Просто мне потребовалось несколько лет, чтобы это признать.
– Любовь творит с нами странные чудеса, – заметила мать.
Ей было всего двадцать шесть лет. В ее возрасте я тоже была полна надежд. Сможет ли она по-настоящему понять мою жизнь?
Мать спросила, как умер отец. Я сказала, что он ушел мирно, хотя на самом деле это было не так. У меня на лице было гораздо больше морщин, чем у нее, и я почувствовала, что должна ее беречь.
– Давай не будем говорить о грустном, – сказала мать. И я разозлилась на нее за то, что она могла улыбаться, и в то же время обрадовалась, что она здесь, рядом со мной. Это было очень странно.
Мы говорили о малышке и наблюдали за играющим Адамом до тех пор, пока не стемнело.
80 ЛЕТ
– Адам! – окликаю я. Мне трудно разворачивать кресло-каталку, и перед глазами все расплывается. Это точно не Адам. Он очень занят со своим последним малышом. Может быть, это Дебби. Впрочем, она никогда меня не навещает.
– Это я, – говорит Дебби и присаживается на корточки передо мной.
Я прищуриваюсь: она выглядит так же, как всегда.
Но это не совсем так. Запах лекарств силен как никогда, и я чувствую, что руки у нее трясутся.
– Сколько всего ты путешествовала? – спрашиваю я. – С тех пор как начала?
– Два года с лишним, – отвечает она. – И больше я никуда не полечу.
Мне грустно это слышать, и в то же время радостно. И это странно.
– Дело того стоило?
– По сравнению с другими матерями, я видела тебя меньше, но в то же время больше.
Она пододвигает ко мне стул, и я кладу голову ей на плечо. Я засыпаю, чувствуя себя маленькой и сознавая, что мама будет рядом, когда я проснусь.
Послания из колыбели: отшельница – сорок восемь часов в Массачусетском море
Прежде чем стать отшельницей, Аса <кит> – <язык>-π была управляющим директором отделения банка «Джей-Пи Морган Креди Сюисс» на станции «Валентина» на Венере. Разумеется, она находит это определение мелочным и глупым. «Назовите какую-нибудь женщину финансовым инженером или какого-нибудь мужчину аналитиком сельскохозяйственных систем, и мир вообразит, что они кое-что смыслят в этих вещах, – написала она. – Но какое отношение имеет работа, на которую был направлен человек, к тому, кто он такой?»