Проклятие Каменного острова

Судьбу убийцы и его нанимателя сейчас решал экстренно созванный Малый Совет. Тэнк Сэйд и Максимилиан Брадот высадились в космопорту всего десять часов назад, но за это короткое время от руки убийцы погибло семь человек, в числе которых оказались ночной диспетчер и двое техников, которым еще не исполнилось и двадцати лет. Остальные убитые были из охраны таможенного корпуса. Такой массовой гибели людей Марон не видел со времен становления нынешнего порядка. Здесь порой случались аварии, катастрофы, а иногда и преступления, но ничего подобного этой холодной, циничной и беспричинной расправе.

При наличии неопровержимых доказательств от убийц на Мароне избавлялись быстро и всегда одним и тем же способом. Их оставляли в камере первичного сгорания произвольно выбранного космического корабля. Очень часто пилот даже не подозревал, что, прикоснувшись к кнопке запуска, он тем самым вершил слепое правосудие. Но сегодня в Совет поступило особое обращение, в котором речь шла не о казни, а о справедливом возмездии.

Когда маронец достигал определенного статуса или становился обладателем твердой репутации, ему вручали особый знак. Это означало, что в любом месте в любой момент времени он мог стать членом Малого Совета и принять участие в его заседании. Большинством голосов, а вернее знаков, выложенных на стол, собравшийся в здании таможни Совет, удовлетворил необычную просьбу адвоката Николаса Холдера и разрешил ему заменить собой правосудие. Ведь, в конце концов, в камеру сгорания легко можно было поместить уже мертвое тело.

Глава 9

— Мессир Холдер, мы уважаем ваше желание свести счеты с преступником, но не можем гарантировать безопасности. Если этот негодяй согласится с вами драться, то поединок будет проходить без свидетелей и арбитра. Каждый сам за себя, пока чье-то сердце не перестанет биться. Условия вам понятны?

— Да, сударь.

За несколькими наспех сдвинутыми столами сидели три десятка человек разного возраста и общественного положения. Председательствовал на заседании Малого Совета обычный дежурный диспетчер, который сменился всего час назад. Он смотрел на стоящего в центре комнаты Николаса со смесью досады и сочувствия. Ему пришлись по душе находчивость и боевые качества гостей, но рисковать своей жизнью, чтобы наказать преступника, по его мнению, было глупо. Вместо того чтобы избавиться от убийцы прямо там, на месте аварии, имперцы поступили согласно своим казуистическим законам.

Председательствующий подавил вздох. Его напарника этой ночью закололи длинной тонкой спицей прямо в сердце. Лично он не отдал сегодня свой голос в пользу поединка, потому что убийца оказался безумным и крайне опасным маньяком. Он уже трижды пытался сбежать из-под стражи, и в двух случаях ему даже удалось сломать наручники. Ко всему прочему, на него не действовали ни оглушители, ни парализаторы, а избиение и пытки на Мароне не практиковались.

Диспетчеру очень не хотелось отдавать адвоката Холдера на растерзание жестокому убийце, но большинство членов Совета сегодня решили иначе. Они дали парню шанс поквитаться со своим палачом.

— В таком случае желаю удачи, мессир Холдер. Мои помощники вас проводят.

Николас спокойно кивнул и покинул заседание Совета.

В самом дальнем конце космодромного поля на стартовой катапульте стоял грузовик, чем-то напоминавший «Ночного охотника». Его трюм был распахнут, стерильно чист и готов к загрузке. Как только Ник ступил внутрь, на потолке загорелись точечные светильники, расположенные таким образом, чтобы в огромном помещении не было темных углов. Оглядевшись, Ник подумал, что у Судьбы какое-то извращенное чувство юмора. Он снова ждал форкского Душителя в металлической камере с гладко отполированными стенами, но эта камера была в десятки раз больше прежней.

Родные и друзья не стали отговаривать Николаса от обращения к Совету и участия в поединке, все понимали его желание свести счеты. Правда, об истинной причине такого поступка никто из них даже не догадывался. Ник не хотел этой дуэли. Сложись все иначе, он вполне удовлетворился бы традиционной маронской казнью. Однако теперь существовал священный долг, и Николас Холдер не мог им пренебречь. Он обязан был собирать Кровавую Жатву.

С того момента, как Ник с Раулем бросились в погоню за убийцей, волшебница не произнесла ни слова. Она с трудом сдерживалась, чтобы не отправиться в технический отсек, где держали Тэнка Сэйда, и не устроить расправу над чудовищем, которого земля носила только по чистому недосмотру. Чтобы не выразить своего истинного отношения ко всем этим нелепым формальностям, Анна молчала. Сейчас даже краткий и жесткий кодекс Марона казался ей излишне мудреным. Она желала для мучителя Николаса льда и пламени, боли и страданий. При жизни и после нее.

Анна впервые в жизни ненавидела кого-то так сильно. Древние твари не вызывали у нее такого мощного чувства неприятия, она относилась к ним скорее как к работе. Но Тэнк Сэйд числился на особом счету. Он отобрал у нее любимого, истязал, мучил, даже убил его. Человек, который вернулся к волшебнице из-за Грани, уже не был прежним Николасом. Он не стал хуже или лучше, просто изменился, и в этом была большая доля ее вины.

Волшебница отказалась дожидаться исхода поединка в здании таможни, как ей настойчиво предлагали встревоженные маронцы, поэтому сейчас стояла вместе с немногочисленной группой поддержки у нижнего края погрузочного пандуса. Члены Совета решили засекретить эту беспрецедентную дуэль, потому что в деле оказалось слишком много странного и необъяснимого. Местному сообществу просто объявили о смертном приговоре и скорой казни преступника.

К кораблю подъехал закрытый фургон, четверо бойцов вывели из него убийцу со скованными за спиной руками и быстро проводили в помещение трюма. Ксан невольно положил руку на плечо сестры, словно опасался, что она попытается вмешаться в ход событий, но Анна не сдвинулась с места. Теперь было поздно что-либо предпринимать, все и так уже случилось. Единственное, что она могла сделать для своего мужа, это дать ему поступить по-своему.

Рауль Данфи быстро усвоил, что в любом помещении на Мароне следует сначала оглядеться. При крайней скудости здешней меблировки с первого взгляда было невозможно понять, сколько в комнате человек и где именно они находятся. Максимилиан Брадот в виде исключения сидел в полном одиночестве. Его руки плотно притянули к металлическим подлокотникам, а сам стул накрепко прибили к полу. В пяти шагах от него стоял высокий табурет, обтянутый красной клеенкой, больше в просторной комнате не было ничего.

Устроившись на табурете, карцерибус некоторое время молча разглядывал светловолосого привлекательного молодого человека и, в конце концов, решил, что в этом случае самым страшным наказанием будет голая правда.

— Я бы пожелал вам доброго дня, мессир Брадот, но не хочу кривить душой. Если коротко, то ваше дело дрянь.