Проклятие Каменного острова

22
18
20
22
24
26
28
30

— Подобраться незаметно не получится, колдуны на башне сторожат днем и ночью…

— У замка мощная защита, а внутри полно магических ловушек…

— У Корака нет простых слуг, только колдуны и ведьмы, все довольно сильные…

— Но не сильнее нас! Правда, у них численное превосходство…

— Здесь очень пригодился бы братец Ферн с его грязной магией …

— Нет, что ты, ни в коем случае! Еще неизвестно, чью бы он принял сторону …

— Да, ты, пожалуй, права …

— Если ударить внезапно, есть шанс застать их врасплох …

— Мы уже когда-то пытались воевать на их территории. И чем все это закончилось?

Воспользовавшись паузой в обсуждении, Таэль негромко произнес:

— Корак носит магию на себе. Она похожа на черный плащ.

— Носит магию как одежду? — Мона заинтересованно повернулась к мужу.

— Да, — вместо эльфа ответил Виктор, — и выглядит этот плащ просто жутко. Все, кого он когда-либо коснулся, пребывают сейчас в мире духов.

Глава 21

Замок Торн стоял на самой вершине отвесной скалы и своей формой действительно напоминал шип. Глубокая пропасть с одной стороны и горы с другой делали этот легендарный замок настоящей неприступной крепостью, форпостом темных сил. Корак был далеко не первым его хозяином. Темные колдуны, в отличие от волшебников, никогда не создавали династии, внутри которых собственность и имущество переходили от поколения к поколению. Они предпочитали более быстрый и надежный способ улучшить свои жилищные условия. Как только их могущество достигало определенных высот, они убивали прежнего хозяина и занимали его дом. Так колдуны получали и крышу над головой, и немалое наследство.

У мелкой сошки темного сообщества и даже у колдунов средней руки было не принято хранить верность одному хозяину, они всегда служили более сильному и могущественному. Кораку удалось не только завладеть замком Торн и прочно в нем утвердиться. Он в довольно короткий срок сделался ключевой фигурой в темной иерархии, так как обладал сильным даром и отличался патологической жестокостью. Его боялись все, включая колдунов-одиночек, а также убежденных отшельников.

Мона вышла из портала в самом дальнем конце каменной аллеи, которую когда-то проложили прямо по краю обрыва. Со смотровой площадки открывался прекрасный вид на замок Торн и неприступные вершины Скалистой гряды, но волшебнице было не до впечатляющих горных пейзажей. Даже сюда до нее доносились грохот взрывов, звон бьющегося стекла и скрежет обрушенных перекрытий. На нижних ярусах из окон замка вырывались клубы дыма и языки пламени, а наверху, где вел бой ее муж, непрерывно сверкали молнии.

Крохотная армия Моны сражалась с многочисленной колдовской челядью, отвлекая внимание на себя, чтобы Мона имела возможность сконцентрироваться на главном. Ее план был незатейлив и вполне традиционен, но других волшебница строить не умела. Единственное, что отличало сегодняшнюю вылазку от всех прочих — это цена, которую Моне предстояло заплатить.

Непосвященному зрителю замок Торн мог бы показаться красивым и даже величественным строением, но вблизи от него буквально разило смертью. Давление темной магии нарастало с каждой минутой, и Моне приходилось раз за разом черпать из внутреннего источника, чтобы уравновесить силы. А что она могла противопоставить неумолимо надвигающейся черной смерти? Только жизнь…

Полностью уйдя в себя, она не чувствовала ни пронизывающего до костей горного ветра, ни секущего кожу ледяного крошева. Волшебница мысленно очертила границы допустимого предела и принялась считать вдохи и выдохи, чтобы внешнее волнение не коснулось ее священных внутренних вод.