Проклятие Каменного острова

Корак появился на каменной аллее внезапно. Он тоже не стал размениваться по мелочам и сразу пришел туда, где находился главный источник сегодняшних неприятностей. Но первым чувством колдуна при виде одинокой белой фигуры в центре смотровой площадки оказалось разочарование. Его замок сейчас крушили воскрешенные мертвецы, с которыми он и его подручные когда-то безжалостно расправились. Все они были сильными волшебниками и достойными противниками, а эта стройная девушка в легком шелковом плаще явно никакой опасности не представляла.

Но хозяин замка Торн всегда уделял внимание мелочам и ничего не оставлял на волю случая. Он не продержался бы у власти и трех дней, если бы не просчитывал все возможные варианты развития событий. Видеть грядущее могли только истинные Пророки, а вот в ближайшее будущее Корак заглядывал довольно часто. Его темница никогда не пустовала, и «материала» для колдовских изысканий имелось в избытке. Но ничего подобного этой нелепой дерзкой выходке он не предвидел. Для сил Света Торн был недосягаем. Чтобы попасть внутрь замка, требовался особый артефакт, и Кораку не терпелось узнать, как он мог оказаться у волшебников.

Колдун, наводящий ужас на все Восточные земли, был на удивление хорош собой и находился в полном расцвете сил. Его внешнюю привлекательность выгодно подчеркивал роскошный костюм глубокого винного цвета и длинный черный плащ. Издали магическая субстанция действительно напоминала предмет одежды, только это была не ткань. Корак носил на своих плечах тень самой Смерти. Договор с потусторонними силами давал колдуну неограниченные возможности и сделал его практически неуязвимым к чужой магии.

Корак сделал всего один шаг и неожиданно оказался совсем рядом с Моной. Мерцание было редким даром, доступным только избранным, и это добавило волшебнице проблем. Заблокировать созданную при помощи магии последовательность заклинания было намного легче, чем справиться с природной силой колдуна.

— Тот, кто является в гости без приглашения, либо очень глуп, либо слишком беспечен, — богатый обертонами баритон Корака прозвучал снисходительно, даже небрежно, но внутренне колдун уже опасно напрягся. Его магическое чутье безмолвствовало, он не смог пробиться сквозь глухой заслон, окружавший странную гостью.

В этот момент раздался оглушительный взрыв, и в нижнем ярусе замка образовалась огромная брешь, из которой повалил густой едкий дым. Колдун поморщился, но не обернулся, взгляд его холодных светло-карих глаз был по-прежнему прикован к юной волшебнице. Девушка, наконец, пошевелилась и медленно развела руки в стороны. Резкий порыв ветра распахнул полы ее плаща, и на расшитом корсаже светлого платья сверкнула брошь в виде золотой розы.

— Корвел!! — прошипел Корак, мгновенно растеряв свою напускную вальяжность. — Разве я не уничтожил весь ваш змеиный выводок? Выходит, кого-то пропустил… Но я быстро исправлю это досадное упущение!

Дымная субстанция внезапно отделилась от своего хозяина и устремилась к молодой волшебнице, как хищник к выбранной им жертве. Момент, когда каждая из сторон еще могла отступить, миновал безвозвратно. Обе силы беззвучно столкнулись над потрескавшимися от времени плитами каменной аллеи. Белое и черное. Свет и Тьма. Жизнь и Смерть.

Находясь в плену иной реальности, Мона какой-то частью сознания продолжала воспринимать окружающее. Она увидела, как из пролома в стене один за другим выбираются ее отважные воины. Замок Торн перестал быть неприступной цитаделью, он пал под натиском трех сильнейших магических Домов: Корвелов, Мелманов и Амадиу при массированной поддержке эльфийского клана Воздуха. Теперь настала очередь Великой волшебницы. Мона перестала удерживать границы допустимого предела и открылась навстречу противнику.

Честно говоря, волшебница не знала, чего ожидать, потому что впервые использовала весь свой потенциал. Результат оказался ошеломляющим. За долю секунды до того, как начали рушиться стены, Мона спохватилась и прикрыла Таэля магическим щитом. Колдуна, волшебников, огромный замок и даже злополучную черную Тень разметало по горам Скалистой гряды, словно горсть снега. Когда нестерпимо яркое свечение вокруг Моны потускнело и рассеялось, вершина скалы была совершенно пуста.

Некоторое время Мона ничего не слышала, не видела и не чувствовала, но инстинкт самосохранения не дал ее разуму угаснуть. Волшебница вернулась в свое застывшее на ледяном ветру тело и попыталась запахнуть полы плаща. Руки слушались плохо. Стуча зубами от холода, она отыскала взглядом эльфа. Таэль неподвижно лежал на самом краю обрыва и явно нуждался в помощи, поэтому Мона собрала последние силы и заставила себя сдвинуться с места.

Часть 2. Таэль

Глава 1

После крушения главной колдовской цитадели начался массовый исход колдунов из Восточных и Срединных земель. Они спешно снимались с насиженных мест лишь бы избежать встречи с хозяйкой замка Розы, которая приобрела славу непредсказуемой и скорой на расправу волшебницы. Несмотря на то, что Мона никогда не появлялась на людях, новость о ее победах распространилась со скоростью лесного пожара, и к защитным стенам замка непрерывным потоком потянулись люди. Они просили у волшебницы совета, разрешения спора, возмездия за притеснения и преступления, разрешения на добычу угля и торфа, на торговлю и прочее, и прочее…

Всем хотелось своими глазами увидеть Светлую госпожу и коснуться края ее платья. Мону почитали как королеву, хотя на самом деле подданых у нее не было. На берега реки Уай начали понемногу возвращаться рыбаки и фермеры. В окрестностях замка вновь зазвучали голоса, детский смех, лай собак и мычание коров. По реке сновали легкие суденышки, на оградах сушились сети, в замке на обед подавали блюда из свежей рыбы.

Но если жизнь в долине понемногу налаживалась, то в самом замке напряжение только нарастало. Таэль не находил себе места, его снедало внутреннее беспокойство. Не то чтобы эльф был невнимателен, рассеян или безучастен. Напротив, он проявлял завидное рвение в решении насущных проблем, но именно это его желание угодить любой ценой и ставило Мону в тупик.

Таэль старательно исполнял все просьбы и поручения жены, завтракал и ужинал с ней на террасе, по ночам был страстным и нежным любовником, но все это проделывала только часть его. Мона с легкостью читала в душах окружающих, а вот внутренний мир ее мужа теперь был для нее тайной за семью печатями. С некоторых пор его надежно прикрывало собой заклятие. Мона предполагала, что Таэля тяготит какой-то неисполненный долг, но он так ни разу и не заговорил с ней об этом.

Как-то после ужина волшебница заглянула в спальню, чтобы взять шаль, и увидела, что ее муж сидит у небольшого столика, склонившись над листом пергамента. Волшебница неслышно отступила обратно за порог и магическим зрением позволила себе увидеть текст письма. Не терпящие отлагательства дела… необходимость покинуть замок… извинения … заверения … Судя по всему, время отъезда уже было определено, и вещи собраны в дорогу. Что ж, так тому и быть.

Этой ночью Таэль любил ее самозабвенно, и Мона поняла, что после принятого решения буря в его душе немного улеглась. Но на ее место пришли грусть и сожаление: он не хотел покидать свою жену. Притворяясь спящей, волшебница лежала рядом с мужем и размышляла о том, что у нее тоже есть тайна, которой она не спешила с ним поделиться. Они без проблем доверяли друг другу свои жизни, но секреты почему-то доверить не смогли…

Стараясь производить как можно меньше шума, эльф вывел коня за пределы замковых стен и вскочил в седло. Путь ему освещала одна лишь зеленая Динэйх, уже готовая уступить свое место на небосклоне солнцу. Гио нетерпеливо пританцовывал, торопя всадника дать ему полную волю, а Таэль сдерживал коня железной рукой, пока они не миновали мост через реку. Когда был пройден защитный магический барьер, он отпустил поводья, но жеребец внезапно вскинул голову и попятился, приседая на задние ноги. Навстречу им из муаровой завесы вышла золотистая кобыла с прекрасной всадницей на спине.