И пока сходит с коня наземь благоверный Александр, им полны думы всех предстоящих.
Вот он, вождь безвременья, утиравший слезы народа в самые безотрадные годы, веривший в Русь униженную, полоненную, как не верили в нее другие во дни ее счастья.
Вот богатырь, в самом иге сберегший Русь от шведов и немцев. Как иссечены его шлем и латы в двадцати битвах! Как зазубрен его тяжелый меч! Но печать неисцельной скорби у него на челе. Вспоминает он мольбы свои пред ханом за народ русский. Суровы становятся лица собравшихся строителей земли Русской, грустная дума видна в их взоре, но непомернее всех скорбь Александра, мученика за землю Русскую. Скорбно ждет он, скрестив руки на богатырской груди, и безмолвно, с великой любовью взирает на Собор Московских чудотворцев, на эту красу Русской земли. Какая правда в очах, какая любовь в этой самой беспредельной скорби!..
И знают все: любо здесь князю, утешает его этот город, сломивший темную силу, и неслышно шепчут уста Александра благословения престольному граду Москве.
Медленно ступает на помост Александр. Его взор останавливается на иконе Владимирской. Поник пред знакомой святыней Александр головой, снял шлем и замер в молитве. Помолился за родную Русь.
Молча взирал Собор святых на молитвы князя. И в той молитве лицо его просветилось, как солнце. Он кончил.
Трижды воздал ему поклон священный Собор и в третий раз произнес: «Радуйся, святый благоверный княже Александре!» И понеслось это слово по всей многонародной Москве: «Радуйся, святый благоверный княже Александре, радуйся, солнце земли Русской».
Князь встал в ряды чудотворцев Московских, справа от благоверного Даниила. И все ждут опять.
Но не князя, не святителя ждут они. Они ждут все верховного русского человека, и он приходит не в княжеских одеждах, не в святительских ризах.
С севера повеяла тихая прохлада, почуялось дуновение великой святыни, показался величавый старец.
Небесным огнем горят прозорливые очи, пред которыми обнажены судьбы Русского царства.
Весь образ дышит нездешней силой, но в этой силе крепость и тихость…
Он идет в убогой одежде, с обнаженной головой, а рядом другой инок со святой водой и кропилом. Народ опускается на колени пред проходящим старцем, и вслед за народом преклонились пред ним все князья и весь клир. Стоят одни святители. И он приблизился.
Низко-низко поклонились святители иноку-старцу, и раздается их привет: «Радуйся, богоносный отче Сергие; радуйся, Игумене земли Русской!»
Из ряда коленопреклоненных князей возвысился голос великого князя Димитрия.
Он говорит: «Вся богопросвещенная Россия, твоими милостями исполненная и чудесами облагодетельствованная, исповедует тя быти своего заступника и покровителя».
Громко выговорил он это исповедание, и с горячею мольбой продолжают другие князья: «Яви древнии милости твоя и ихже отцем спомоществовал еси, не остави и чад их, стопами их к тебе шествующих».
И переходит в народе из уст в уста эта мольба великому старцу.
Воздал всем поклон преподобный Сергий и упал ниц пред иконою Владимирской: приник к ней челом и молился…
Пречистый лик озарился улыбкой, и Богоматерь склонила на Своего избранника взор благостыни. А старец встал и пошел с учеником своим Никоном кропить святой водой и благословлять семь московских холмов.