Поднявшись на второй этаж Мыкола сразу определил нужную комнату. Возле двери кабинета Станислава лежало множество щепок, неизвестный кусочек плоти, и пуля, отрикошетившая от стены. Место битвы очевидно было здесь и можно было легко восстановить ход событий, но одна деталь никак не хотела вписываться в общую картину — царапины на полу, начинающиеся от соседней комнаты и заходящие далее за дверь. Несмотря на некоторую туманность произошедших событий для Миколаша, было совершенно очевидно, что кто-то погиб этой ночью. И от того, был ли это Антон или Станислав, зависело все, включая его жизнь. Снедаемый любопытством он осторожно повернул ручку и двери, издавая, на самом деле негромкий, но многократно усиленный восприятием Мыколы скрип, медленно отворилась давая ответы на самые важные для него вопросы к этому моменту.
Царапины и потертости на полу заканчивались у кресла, которое кто-то по какой-то причине перетащил из соседней комнаты сюда и развернул сиденьем к платяному шкафу в конце комнаты. По всей комнате расположились следы погрома. В стенах были дыры от пуль, а на полу были раскиданы вещи со стола, но на самом столе подозрительно стояла одна единственная шахматная доска с двумя фигурами на ней — черный король на H8 и белая пешка на G7.
Подойдя к привлекшей его внимание доске, чтобы получше рассмотреть положение фигур, он случайно заметил, как из-за кресла показывается чья-то рука. Обойдя его, он увидел лежащего на земле Станислава.
Тоска по ушедшему другу сбила Миколаша с ног. Он склонился над телом Станислава и поцеловал его в израненный дробью лоб.
— Прости меня, мой друг. — шептал он — Прости мне то, что я подлец. Будь я здесь, смотря я тебе в глаза, я бы не смог. Но я выбрал то, что выбрал.
— Мыкола посмотрел на кучу пепла рядом со Станиславом и узнал в ней Бальдра — А ты, Бальдр, заслужил свой долгожданный отдых. Мир праху твоему.
Обняв тело Станислава, Мыкола покачивался из стороны в сторону, в полной мере наконец осознавая содеянное им.
— Прости. Прости. Я бы хотел сделать по-другому. Я бы мог убедить тебя, я знаю, но я не знаю, сколько нам оставалось.
Внезапно Мыкола услышал стук чего-то тяжелого внутри шкафа. Вскочив с пола, он долго вслушивался в окружающие звуки и среди них он разобрал шуршание ткани и тот звук, который издает металлическая труба, когда по ней проводят рукой. Теперь ему стало совершенно ясно — в шкафу кто-то прячется, и он даже знал кто.
— Можешь не прятаться. Я знаю, что ты там. Я слышу, как ты шевелишься. — сказал он Антону
Миколаш распахнул двери шкафа и в ту же секунду по нему прошлась адская боль. Затем послышался хлопок. Ноги его подкосились. И он свалился в стоящее прямо за ним кресло.
Придя в себя через пару секунд, он увидел Антона с ружьем в руках. Из него шел дым. Миколаш попытался встать, но тело его не слушалось.
— Так вот зачем нужно было кресло. Обычно приглашение к беседе выглядит несколько по-другому. Это ведь было оно, я прав? Иначе я был бы уже мертв. — оглянувшись он увидел шахматную доску на столе, по правую сторону от себя — Это какой-то урок жизни? Почему я не могу встать?
— Потому что вместо дроби я зарядил в патрон обломки кольца Бальдра. Похоже они вошли в твой позвоночник. — спокойно ответил Антон
— Я хотел бы сказать, что это иронично, и вправду, что-то есть в этом от иронии, но под определение все же не подходит… И я теперь ничего не чувствую ниже этого места. Значит и никогда уже не встану. Надо было предусмотреть подобный сценарий… Эта доска… ты хочешь, чтобы я сделал ход, не так ли?
— Да. За этим она здесь стоит.
— Но здесь не хватает белого короля. Но, похоже, что правила не совсем классические и король может слететь с доски, как и любая другая фигура. Хорошо, я принимаю правила. Кто ходит?
— В этом нет особой разницы. Пешка, оставшаяся без короля, угрожает королю, оставшемуся без пешек, или наоборот. Как ни посмотри комично и бессмысленно.
— Да, ты прав. Тогда я пока воздержусь делать ход… Не тяни. У тебя есть вопросы. Я зря что ли навеки прикован к этому креслу? Задавай их.
— Зачем?