Валя своей интонацией подначивал Антона продолжить спор, но тому было не до этого. Он услышал топот множества ног сверху и его обуревал голод. Антон стоял, уставившись в потолок глазами бешеного животного. Его руки слегка тряслись, а рот наполнялся слюной. Он не ел уже несколько дней и был готов согласится с любым утверждением Вали, лишь бы поскорее выйти наружу и поесть.
— Голодный? — спросил Валя.
— Голодный.
Антон смотрел на него пустыми желтыми глазами в которых не читалось абсолютно ничего. Перед Валей сейчас стоял не Антон, и скорее всего, даже близко не человек.
— На улице день. — предупредил его Валя
— Все равно. — ответил Антон.
— Ну, как знаешь… — сказал Валя и разведя руками развернулся в сторону своего компьютера.
Антон выбил входную дверь подвала и помчался прямиком на первый этаж, откуда доносились неясные голоса. Ступенька за ступенькой он предвкушал как теплая плоть будет ласкать его вкус, как кровь вновь на долю секунды наполнит его жизнью, как свежее мясо растянет его иссохший желудок и прогреет его душу. Но и в этой ситуации его вновь ждало разочарование.
На лестничной площадке первого этажа было шестеро детей лет десяти, плюс еще один в квартире справа, и не открытая бутылка пива "Эфес". Антон был настолько обескуражен тем, что увидел не тех людей, которых ожидал, что даже пелена голода на секунду сошла с него и он молча стоял и смотрел на них. Дети почти сразу увидели фигуру Антона и в страхе начали разбегаться, уронив бутылку пива, от чего та с грохотом разбилась. Громкий звук вывел Антона из ступора и инстинкт повелел ему гнаться за убегающей добычей, но поскольку дети находились на первом этаже они с легкостью смогли уйти от Антона, выпрыгнув через разбитые окна. Антон, разозленный и разочарованный, собирался вернуться в свой подвал, как вдруг, он услышал истошные крики в квартире справа. Голод вновь подступил к нему, и он направился к источнику звука.
Войдя в помещение, где раньше располагалась квартира он увидел маленького мальчика, застрявшего ногой в месте, где должна была располагаться канализационная труба. Мальчик кричал и судорожно пытался вытащить ногу. Антон медленно, предвкушая, подбирался к нему все ближе и ближе. Увидев Антона, мальчик впал в оцепенение и не сдерживаясь заплакал.
То немногое человеческое, что не успело покинуть Антона за эти несколько дней, благодаря жалобным слезам мальчика смогло воззвать к разуму Антона и титаническими усилиями остановить его от детоубийства. Едва сдерживая животное желание разорвать ребенка на куски тот взял его ногу и вытащил из отверстия под трубу. Мальчик все еще плакал.
Антон с презрением и отвращением к самому себе и мальчику поставил его на землю, после чего едва слышно сказал:
— Можешь идти. Только быстро, пока я не передумал.
Несчастный и испуганный он попытался сделать шаг, но упал, завопив от боли и с глубоко раскаявшимся видом повернулся к Антону.
— Я ногу сломал. — провопил мальчик.
Антон с яростным видом глубоко вздохнул, но лишь потому, что не хотел, чтобы тот пострадал из-за него, но с каждой секундой сдерживать себя становилось все труднее.
— Тогда скорую вызывай. — наконец начал он.
— Дяденька, я номера не знаю. — Проплакал мальчик уже совсем истерическим голосом.
— Ладно, сейчас помогу.
Набрав нужный номер Антон вызвал скорую по Адресу Завалишина 19. Скорая предупредила что будет лишь через полчаса. Антон на это время остался со своим главным врагом — голодом.