Мама поневоле

22
18
20
22
24
26
28
30

– И что же остановило? – спросила я, едва сдерживая дрожь в голосе.

– Правда, которую ты до сегодняшнего дня не знала. После визита в дом моей матери твое отношение ко мне поменялось не в лучшую сторону? – то ли спрашивал, то ли утверждал он.

– Ты взрослее и опытнее меня во многих вещах. Ты решительный и напористый. Ты видишь меня насквозь и умело нажимаешь на мои болевые точки… – я посмотрела на кольцо в его руках. – Я стану твоей женой, Глеб, и частью вашей семьи, но кольцо… Его я приму лишь тогда, когда почувствую, что ты любишь меня по-настоящему. 

– Какое странное согласие, – скривив губы протянул он. – Хотя… Я ведь теперь на законных основаниях смогу доказывать тебе искренность своих чувств, пока ты не взмолишься о пощаде?

Несмотря на напускную радость в голосе, в глубине его глаз затаилась печаль. Глеб притянул меня к себе, а его твердые губы впились в мой рот. Мое тело моментально отозвалось на такую простую ласку, а низ живота охватило огнем. 

– Я и не предполагал, что приручить тебя окажется такой нелёгкой задачей… – прервался он на мгновение, чтобы сказать мне эти слова.

Он снова меня поцеловал, и этот поцелуй длился бесконечно. Я медленно таяла в жарком огне, который разгорался из самого сердца, и не в силах была пошевелиться. От Глеба так волнующе пахло, а движения его рук и ласки метили прямо в цель. Теплые губы оставили на шее влажную отметину, и из моего рта вырвался глухой стон наслаждения.

– У нас самолет через час… – прошептала я сбивчивым голосом, отстраняясь от него, желая совершенно другого. 

Прикосновения Глеба вызывали калейдоскоп разных приятных чувств. Как никогда, я была близка к тому, чтобы позвонить Марии Гавриловне и сказать, что задержусь в Москве еще на день. Или на два.

– Насчет моего переезда с детьми… Для Макса будет лучше, если не будет никаких резких перемен. Я не могу думать только об одном ребенке, потому что их у меня два. Не могу руководствоваться только своими интересами и желаниями, поэтому прошу у тебя время, чтобы подумать обо всем, в частности, над тем, как ему все объяснить. Для меня это очень серьезный шаг...

– У нас все получится, я не привык отступать на полпути.

Глеб чуть заметно улыбнулся и расслабленно откинулся на спинку сиденья, рассматривая мое лицо.

– И Мария Гавриловна...

– Ручаюсь, что этот божий одуванчик отлично впишется в богадельню матери.

Да, он точно выразился. В доме Ирины Геннадьевны и впрямь царило спокойствие и уют. Нашей бабушке там обязательно понравится, но… готова ли она будет к таким переменам?

– Это похоже на безумство. Я боюсь, что совершаю ужасную ошибку…

Глеб протянул руку и провел пальцем по моей щеке.

– Еще большую ошибку ты допустишь, если оттолкнешь меня и не позволишь войти в свою жизнь. Я – отец Нади и никогда не откажусь от своего ребенка. Как и от своей женщины, – категоричным тоном заявил Глеб.

– Ты сейчас меня имеешь в виду?

– Здесь находится еще женщина, которой бы я мог в этом признаться?